Психологическая культура

[михель гофман]

технология об­ще­ния

«Тре­бо­ва­ние эко­но­ми­ки к че­ло­ве­че­ским свя­зям – фор­ми­ро­вать от­но­ше­ния на ходу и на хо­ду их раз­ры­вать.»
Социолог Фи­лип Сла­тер

В обществе, где в отношениях людей главным является интерес экономический интерес к другим как личностям подменяет интерес к их социальной роли.
Не кто он, а что он делает, чем он может быть полезен.

Уникальность, своебразие характера, поведения, взглядов, ко­то­рые ко­гда-то бы­ли глав­ным цен­тром при­тя­же­ния лю­дей к друг дру­гу и главной те­мой ис­кус­ст­ва, не ис­чез­ли, но по­те­ря­ли свой ста­тус в шкале об­ще­ст­вен­ных ценностей.

В предшествующую эпоху многообразные, вне экономические свя­зи с дру­ги­ми фор­ми­ровалии личность, ка­ж­дый был уникален в ре­зуль­тате бес­ко­неч­но­го мно­же­ст­ва уникальных от­но­ше­ний, их бесконечной импровизации. Но в обществе где экономика играет доминирующую роль импровизация стала неприемлимой.

Общественная структура становится все сложнее, появляется множество новых и разнообразных связей в которых ка­ж­дый вынужден про­иг­ры­ва­ть мно­гие со­ци­аль­ные ро­ли. А создавать каждый раз собственный рисунок роли в ускоряющейся динамике жизни становится невозможным .

В жизненном театре современной цивилизации все актеры, в котором лю­бая импровизация, любая неконтролируемая эмоциональная реакция, т.е. отклонение от предписанного текста, может привести к провалу всего спектакля. Поэтому каждый использует штампы поведения принятые в той или иной общественной среде. Сохранение свой уникальности, т.е. нарушение общепринятых стандартов поведения подрывает основное требование к отношениям к человеческим связям. Они должны буть функциональны.

«Интерес к уникальности личности ев­ро­пей­ско­го ти­па пред­став­ля­ет уг­ро­зу эф­фек­тив­но­сти деловых отношений, в ко­то­рые в США втя­ну­ты, в той или иной фор­ме, все. Эмоциональный аспект отношений вносит в них непредсказуемость, поэтому тща­тель­но­е со­блю­де­ние предписанных правил становится необходимостью, что делает жизнь здесь такой скуч­ной и од­но­об­раз­ной.» Джон Чап­мен, анг­лий­ский со­цио­лог.

Не только деловая жизнь требует стандарта, стандарт необходим во всех формах человеческих отношений.

«Мно­гие опа­са­ют­ся про­яв­лять свои эмо­ции не толь­ко с дру­ги­ми, но и с суп­ру­гом (ой), так как ви­дят во всех ок­ру­жаю­щих кон­ку­рен­та, ко­то­рый мо­жет ис­поль­зо­вать эмо­цио­наль­ную от­кры­тость в сво­их це­лях.» Эри­ка Йонг, ав­тор бест­сел­ле­ра 80-ых го­дов ”Fear of flying”.

Эмоциональная свобода име­ет негативный по­тен­ци­ал. Она вы­хо­дит за пре­де­лы ра­цио­наль­но­го кон­тро­ля и, сле­до­ва­тель­но, раз­ру­ши­тель­на. Трагедия любви в мировой литературе, Отел­ло, Ро­мео и Джуль­е­та. Еле­на и Па­рис, Три­стан и Изоль­да демонстрируют опас­ность не­по­сред­ст­вен­но­го чув­ст­ва.

В по­эти­че­ской фор­ме об этом ска­зал по­эт Ру­перт Брук, «Лю­бовь рас­кры­ва­ет ци­та­дель серд­ца, и де­ла­ет нас иг­руш­кой слу­чай­но­сти, иг­руш­кой судь­бы.».

Рациональный контроль эмоций в современном обществе перенесен из деловых отношений и в отношения полов. Как и в бизнесе, фунциональность и эффективность в них доминирующее качество Сек­су­аль­ная эф­фек­тив­ность в по­сте­ли ста­ла та­кой же обя­за­тель­ной, как и эф­фек­тив­ность на ра­бо­чем мес­те. Са­ма се­ман­ти­ка ми­ра сек­са сов­па­да­ет с ри­то­ри­кой биз­не­са. Со­вме­ст­ные уси­лия, опыт и ста­ра­ние, «coordinated effort, practice, and study», и «performance».

Са­мо сло­во лю­бовь ис­че­за­ет из оби­ход­но­го сло­ва­ря, так как она ис­че­за­ет из са­мой жиз­ни. Его за­ме­ни­ло сло­во секс. Лю­бовь уни­каль­на, как уни­каль­но лю­бов­ное чувство. Секс же, во мно­гом, им­про­ви­за­ция внут­ри принятых стандартов, он не тре­бу­ет ин­ди­ви­ду­аль­но­сти парт­не­ров.

Им­ми­грант из Вос­точ­ной Ев­ро­пы по­ра­жен от­сут­ст­ви­ем у аме­ри­кан­цев, при­выч­ной для не­го, эмо­цио­наль­ной насыщенности кон­так­тов, «Лю­ди и их от­но­ше­ния ка­жут­ся не­ре­аль­ны­ми, ес­ли не ска­зать де­фек­тив­ны­ми. Та­кое впе­чат­ле­ние, что у них от­сут­ст­ву­ет эмо­цио­наль­ная ре­ак­ция, что у них нет ни драм, ни тра­ге­дий. Лю­ди не хо­тят ду­мать или го­во­рить о мно­гих ас­пек­тах жиз­ни. Они скрывают реальность за плоскими декорациями фальшивого благополучия»
Сам ин­те­рес к внут­рен­не­му ми­ру другого рас­смат­ри­ва­ет­ся или как бес­такт­ность, или как по­пыт­ка ма­ни­пу­ля­ции.

Со­цио­лог Фи­лип Сла­тер объ­яс­ня­ет от­сут­ст­вие глу­би­ны от­но­ше­ний в аме­ри­кан­ской куль­ту­ре тем, что Аме­ри­ка это стра­на им­ми­гран­тов, «Кто со­став­лял ос­нов­ной кон­тин­гент им­ми­гран­тов? С од­ной сто­ро­ны, это бы­ли лю­ди пол­ные энер­гии, ам­би­ци­оз­ные и пол­ные уве­рен­но­сти в сво­их си­лах. С дру­гой сто­ро­ны, это бы­ла та по­ро­да лю­дей, ко­то­рые столк­нув­шись с пре­пят­ст­вия­ми, бро­са­ют на­ча­тое и дви­га­ют­ся даль­ше в по­ис­ках бо­лее лег­ких пу­тей. Та­ким об­ра­зом, льви­ную до­лю но­вых аме­ри­кан­цев со­ста­ви­ли те, кто не хо­тел свя­зы­вать се­бя дол­го­сроч­ны­ми обя­за­тель­ст­ва­ми, те, кто ста­вил ус­пех вы­ше че­ло­ве­че­ских свя­зей, эго­цен­три­ки, для ко­го лич­ное пре­ус­пея­ние бы­ло важ­нее всех че­ло­ве­че­ских гу­ма­ни­сти­че­ских цен­но­стей и мо­ра­ли.»

Но, глав­ной при­чи­ной от­сут­ст­вия интереса к внутренему мира других, ра­зу­ме­ет­ся, не столь­ко спе­ци­фи­ка пси­хо­ло­ги­че­ско­го ти­па им­ми­гран­тов, сколь­ко са­ма сис­те­ма жиз­ни, в ко­то­рой са­мый ин­те­рес­ный че­ло­век - ус­пеш­ный че­ло­век.
Ед­вард Стю­арт, со­цио­лог, «Аме­ри­ка­нец вос­при­ни­ма­ет и оце­ни­ва­ет дру­гих и се­бя пре­ж­де все­го че­рез дос­ти­же­ния. Лич­но­ст­ные ка­че­ст­ва, внут­рен­ний мир дру­го­го не име­ют цен­но­сти в сис­те­ме его оце­нок.»

Аме­ри­ка­нец оп­ре­де­ля­ет свою со­ци­аль­ную цен­ность не че­рез глу­би­ну и со­дер­жа­тель­ность от­но­ше­ний с дру­ги­ми, а че­рез по­пу­ляр­ность сре­ди боль­шо­го ко­ли­че­ст­ва лю­дей. Он хо­чет нра­вить­ся всем - «to be liked», что не пред­по­ла­га­ет, что дру­гие долж­ны быть ему при­ят­ны и сим­па­тич­ны. Их ин­ди­ви­ду­аль­ные ка­че­ст­ва его ма­ло ин­те­ре­су­ют, так как по­пу­ляр­ность знак ус­пе­ха, и оце­ни­ва­ет­ся толь­ко в ко­ли­че­ст­вен­ных ка­те­го­ри­ях, а не ка­че­ст­вен­ных, бу­к­валь­но ко­ли­че­ст­вом лю­дей, ко­то­рым вы нра­ви­тесь.

В то же вре­мя, по­пу­ляр­ность тре­бу­ет из­би­ра­тель­но­сти, не­об­хо­ди­мо из­бав­лять­ся от не­нуж­но­го бал­ла­ста от­но­ше­ний не­про­дук­тив­ных, ухо­дить от не­нуж­ных обя­за­тельств пе­ред дру­ги­ми людь­ми, так как нель­зя свя­зы­вать се­бя дол­го­сроч­ной от­вет­ст­вен­но­стью пе­ред людь­ми, груп­па­ми, ор­га­ни­за­ция­ми, по­это­му свя­зи с кол­ле­га­ми ред­ко пе­ре­рас­та­ют в друж­бу и не вы­хо­дят за рам­ки обо­зна­чен­но­го об­ще­го ин­те­ре­са. По­пу­ляр­ность за­ви­сит от доб­ро­же­ла­тель­но­сти со все­ми, но это не ис­тин­ная сим­па­тия к дру­гим, а знак, ри­ту­ал доб­ро­же­ла­тель­но­сти.

Уме­ние нра­вить­ся, во мно­гом, за­ви­сит от ва­ше­го уме­ния улы­бать­ся, та­ко­ва фор­му­ла ус­пе­ха, как ее пред­став­ля­ет Дейл Кар­не­ги в сво­ей кни­ге "Как за­вое­вы­вать дру­зей": "Ра­бо­тай­те над сво­ей улыб­кой. Для это­го при­под­ни­ми­те угол­ки и про­из­не­си­те "Моо". Со­жми­те гу­бы, под­ни­ми­те верх­нюю гу­бу над зу­ба­ми, и от­тя­ни­те ниж­нюю гу­бу вниз. Опус­ти­те ниж­нюю че­люсть как мож­но ни­же, и за­тем по­пы­тай­тесь дос­тать нос верх­ней гу­бой. Ме­сяч­ная тре­ни­ров­ка даст вам воз­мож­ность улы­бать­ся без уси­лий, а че­рез не­сколь­ких ме­ся­цев ва­ша улыб­ка ста­нет аб­со­лют­но на­ту­раль­ной.»

Ра­зу­ме­ет­ся, это не на­стоя­щая улыб­ка – это про­тез улыб­ки, вир­ту­аль­ная улыб­ка. Гу­бы раз­дви­ну­ты, по­ка­зы­вая зу­бы, но са­мой улыб­ки, т.е. ее эмо­цио­наль­но­го на­пол­не­ния, нет. Та­кая улыб­ка не бо­лее, чем од­на из форм при­вет­ст­вия, фор­ма без со­дер­жа­ния, и, как и лю­бой дру­гой ри­ту­ал, она не тре­бу­ет эмо­цио­наль­ных за­трат и, сле­до­ва­тель­но, эко­но­мич­на в ус­ло­ви­ях мно­го­чис­лен­ных кон­так­тов с людь­ми.

«Аме­ри­кан­ская улыб­ка - это спо­соб от­го­ро­дить­ся от ок­ру­жаю­щих. Рус­ские чи­нов­ни­ки де­ла­ют не­что по­доб­ное, их ли­ца ста­но­вят­ся не­про­ни­цае­мы­ми и на­пря­жен­ны­ми. Это сиг­нал - вход за­крыт. Аме­ри­кан­ская улыб­ка вы­пол­ня­ет ту же функ­цию. "У ме­ня все пре­крас­но, че­го и вам же­лаю. Ни мне до вас, ни вам до ме­ня де­ла нет." Аме­ри­кан­цы, от­го­ра­жи­ваю­щие­ся друг от дру­га свои­ми лу­че­зар­ны­ми улыб­ка­ми, очень оди­но­кие лю­ди». Сти­вен Ла­пе­руз, аме­ри­кан­ский сла­вист.

От­ра­бо­тан­ный ме­ха­низм ри­туа­ла дру­же­лю­бия ста­но­вит­ся на­столь­ко при­выч­ным, что лю­ди ут­ра­чи­ва­ют спо­соб­ность раз­ли­чать ме­ж­ду псев­до-чув­ст­ва­ми и спон­тан­ным чув­ст­вом сим­па­тии. При встре­че все улы­ба­ют­ся друг дру­гу, но улыб­ка лишь знак, за улыб­кой сто­ит дру­гое со­дер­жа­ние, не все­гда про­чи­ты­вае­мое людь­ми из дру­гих куль­тур - сис­те­ма за­щи­ты от не­нуж­ных кон­так­тов, - «Let a smile to be your umbrella”, сде­лай улыб­ку сво­им зон­ти­ком (сво­ей за­щи­той).

Стан­дар­ти­зи­ро­ван­ный ри­ту­ал ог­ра­ж­да­ет от не­функ­цио­наль­ных свя­зей с дру­ги­ми, да­ет воз­мож­ность из­бе­жать ка­кой-ли­бо эмо­цио­наль­ной бли­зо­сти, так как она не­сет в се­бе опас­ность раз­оча­ро­ва­ния и пре­да­тель­ст­ва.

«Аме­ри­кан­цы ви­дят пред­ска­зуе­мость по­ве­де­ния как обя­за­тель­ное ка­че­ст­во со­ци­аль­ной жиз­ни, про­иг­ры­ва­ние лег­ко уз­на­вае­мых со­ци­аль­ных ро­лей вос­пи­ты­ва­ет­ся всем ком­плек­сом аме­ри­кан­ской куль­ту­ры.» Джордж Рен­вик, ав­ст­ра­лий­ский со­цио­лог.

Аме­ри­кан­ский со­цио­лог Абель, «Аме­ри­ка­нец сра­зу сбли­жа­ет­ся с людь­ми, ко­то­рых он не зна­ет и бо­ит­ся глу­бо­ких от­но­ше­ний, он стра­шит­ся эмо­цио­наль­ной бли­зо­сти. Он про­яв­ля­ет дру­же­лю­бие, и ожи­да­ет то­го же в от­вет. Друж­ба, т.е. глу­бо­кое во­вле­че­ние в жизнь дру­гих лю­дей, тре­бу­ет вре­ме­ни, обя­за­тельств, и, сле­до­ва­тель­но, по­ся­га­ет на его не­за­ви­си­мость. Аме­ри­ка­нец пред­по­чи­та­ет иметь од­но­ра­зо­вых дру­зей. И как он мо­жет по­свя­тить се­бя од­но­му или не­сколь­ким близ­ким друзь­ям, ес­ли у не­го есть воз­мож­ность быть со мно­ги­ми.»

Социолог Ле­он Сам­сон, «Аме­ри­кан­ская об­щи­тель­ность это во­все не то об­ще­ние, о ко­то­ром го­во­ри­ли древ­ние гре­ки, в ко­то­ром бо­гат­ст­во язы­ка и раз­мыш­ле­ния о жиз­ни бы­ли не­об­хо­ди­мым ком­­­­­­­­­п­­о­­н­ентом со­дер­жа­тель­ной, на­сы­щен­ной жиз­ни. Это фор­ма об­ще­ния, ко­то­рое не про­еци­ру­ет ни­че­го, кро­ме фи­зи­че­ско­го при­сут­ст­вия дру­го­го, это об­ще­ние, в ко­то­ром ни­кто не вы­ска­зы­ва­ет се­бя, свою ин­ди­ви­ду­аль­ность, это аморф­ное, бес­цвет­ное и бес­смыс­лен­ное при­ти­ра­ние друг дру­гу овец в ста­де.»

В ев­ро­пей­ских стра­нах от­но­ше­ния фор­ми­ру­ют­ся внут­ри оп­ре­де­лен­ных со­ци­аль­ных кру­гов, они мо­гут су­ще­ст­во­вать сре­ди лю­дей од­но­го и то­го же ма­те­ри­аль­но­го ста­ту­са, об­ра­зо­ва­тель­но­го уров­ня и од­них и тех же эс­те­ти­че­ских пред­поч­те­ний. Ста­биль­ная со­ци­аль­ная струк­ту­ра Ев­ро­пы фор­ми­ру­ет ус­той­чи­вые, мно­го­лет­ние свя­зи.

Ра­зу­ме­ет­ся, аме­ри­кан­цы име­ют близ­ких дру­зей, с ко­то­ры­ми они де­лят­ся ин­тим­ны­ми под­роб­но­стя­ми сво­ей жиз­ни - «close friends», и про­сто дру­зей, но сам тер­мин «friend» рас­про­стра­ня­ет­ся на ши­ро­кий круг лю­дей, ко­то­рых в дру­гих куль­ту­рах на­зы­ва­ют про­сто зна­ко­мы­ми.

Во мно­гих стра­нах ми­ра де­ло­вая встре­ча мо­жет пре­вра­тить­ся в при­ят­ное вре­мя­про­во­ж­де­ние, в ко­то­ром важ­ны чис­то че­ло­ве­че­ские сим­па­тии или ан­ти­па­тии, и раз­го­во­ры о дру­гих лю­дях, о но­вых иде­ях, об ис­кус­ст­ве, час­то вы­тес­ня­ют са­му цель встре­чи.

Бе­се­да аме­ри­кан­цев, по на­блю­де­ни­ям бри­тан­ско­го ту­ри­ста: «...на­по­ми­на­ет иг­ру в тен­нис. Два-три об­ме­на мя­ча­ми, за­тем те­ма ме­ня­ет­ся. Они не в со­стоя­нии дол­го вы­слу­ши­вать один дру­го­го, осо­бен­но ес­ли кто-то один про­из­но­сит боль­ше, чем не­сколь­ко фраз. Ва­ша го­ло­ва все вре­мя по­во­ра­чи­ва­ет­ся от од­но­го со­бе­сед­ни­ка к дру­го­му, так бы­ст­ро, что у вас на­чи­на­ет бо­леть шея.»

Гюр­ней. А, дра­ма­тург, - «Хо­ро­шая бе­се­да ве­дет к чув­ст­ву внут­рен­не­го подъ­е­ма, чув­ст­ву за­кон­чен­но­сти, ощу­ще­нию при­об­ре­тен­но­го но­во­го зна­ния. Хо­ро­шая бе­се­да не име­ет ка­кой-ли­бо оп­ре­де­лен­ной фор­мы, в ней воз­ни­ка­ет свое­об­раз­ный ритм, соз­даю­щий чув­ст­во еди­не­ния, общ­но­сти, да­же ко­гда стал­ки­ва­ют­ся кон­фликт­ные мне­ния. Мы, оп­ре­де­лен­но, соз­да­ли та­кую сре­ду, в ко­то­рой бе­се­да ста­но­вит­ся не­воз­мож­ной.»

Аме­ри­кан­цы с ува­же­ни­ем от­но­сят­ся к тем, кто спо­со­бен яс­но и крат­ко вы­ра­жать свои мыс­ли, но, те, кто ис­поль­зу­ет бо­га­тый сло­варь, вы­ра­жа­ет­ся яр­ко и кра­соч­но, вы­зы­ва­ет по­доз­ре­ние - не хо­чет ли он вам что-ли­бо про­дать, "He is he trying to sell me something?", или не­га­тив­ную оцен­ку, че­рес­чур об­ра­зо­ван, сноб - «over‑educated», «a snob.» Те, кто про­из­но­сит бо­лее не­сколь­ких фраз, ут­ра­чи­ва­ют вни­ма­ние слу­ша­те­лей, и о них го­во­рят «he talks to mutch», т.е. бол­тун.

Ев­ро­пей­цы ви­дят в раз­го­во­ре иг­ру, иг­ру ин­тел­лек­ту­аль­ную и иг­ру са­мо­лю­бий. Аме­ри­кан­цы ви­дят в раз­го­во­ре об­мен ин­фор­ма­ци­ей. Во ев­ро­пей­ском раз­го­во­ре мно­гое по­строе­но на на­ме­ках, ню­ан­сы и от­тен­ки час­то иг­ра­ют бо­лее важ­ную роль, чем сам кон­текст. В аме­ри­кан­ском, все точ­ки долж­ны быть рас­став­ле­ны - аме­ри­кан­ский раз­го­вор не до­пус­ка­ет дву­смыс­лен­но­стей.

Шля­пен­тох Вла­ди­мир, "В Аме­ри­ке ни­кто не ждет удо­воль­ст­вия от бе­се­ды, как иг­ры ума, нет им­про­ви­за­ции, нет пас­са­жей, по­ли­фо­нии. Здесь в раз­го­во­ре слу­ша­ют од­ну те­му, аран­жи­ро­ван­ную не луч­ше, чем Чи­жик-Пы­жик.»

В от­ли­чии от сво­бод­ной и не имею­щей фор­мы бе­се­ды ев­ро­пей­цев, аме­ри­кан­цы в бе­се­де сле­ду­ют при­ня­то­му ри­туа­лу. "How are you?" I’m fine, thank you," "Nice to meet you," and "Hope to see you again". И, как в лю­бом ри­туа­ле, важ­но не со­дер­жа­ние, а фор­ма.

Рус­ский им­ми­грант, пи­са­тель, Са­ша Со­ко­лов, - «Здесь боль­шин­ст­во в раз­го­во­ре ис­поль­зу­ют не боль­ше чем 300-400 слов. Со­дер­жа­тель­ный диа­лог здесь не­воз­мо­жен. Ко­гда аме­ри­кан­цы со­би­ра­ют­ся вме­сте на пар­ти, стоя во­круг сто­ла и смер­тель­но ску­чая, они пе­ре­бра­сы­ва­ют­ся ко­рот­ки­ми, ни­че­го не зна­ча­щи­ми фра­за­ми.»

Аме­ри­кан­цы с дет­ст­ва зна­ют, что есть не­сколь­ко тем, ко­то­рые не об­су­ж­да­ют­ся вне тес­но­го кру­га дру­зей или род­ст­вен­ни­ков. Ре­ли­ги­оз­ные и по­ли­ти­че­ские взгля­ды и пер­со­наль­ные фи­нан­сы.

В Ев­ро­пе об­ще­ние час­то пе­ре­хо­дит в спор, так как об­ще­ние рас­смат­ри­ва­ет­ся как осо­бый вид спор­та, в нем есть победители и побежденные. Это столк­но­ве­ние ин­ди­ви­ду­аль­но­стей., конфликтная форма общения, где окровенное вы­ра­же­ние мыс­лей, идей, убе­ж­де­ний мо­жет при­вес­ти к кон­флик­ту и раз­ры­ву от­но­ше­ний.

В Америке об­ще­ние поч­ти ни­ко­гда не пе­ре­хо­дит в спор, ищет­ся об­щая точ­ка зре­ния. Вме­сто то­го что­бы спо­рить и вы­яс­нять по­зи­цию ка­ж­дой сто­ро­ны, аме­ри­кан­цы пред­по­чи­та­ют го­во­рить на те­мы, ко­то­рые не вы­зо­вут кон­флик­та мне­ний. Об­щая точ­ка зре­ния фун­да­мент для кон­ст­рук­тив­но­го под­хо­да.

Про­яв­ле­ние эмо­ций во вре­мя об­су­ж­де­ния сни­жа­ет в гла­зах аме­ри­кан­цев цен­ность вы­ска­зан­но­го мне­ния, толь­ко фак­ты и пред­став­лен­ные до­ка­за­тель­ст­ва, а не эмо­ции, име­ют вес - "look at the facts". Ес­ли же воз­ни­ка­ет кон­фликт мне­ний, ко­то­рый нель­зя из­бе­жать, толь­ко спо­кой­ный тон го­ло­са, от­сут­ст­вие ка­кой-ли­бо жес­ти­ку­ля­ции и эмо­ций, ци­ви­ли­зо­ван­ная фор­ма об­ще­ния, пред­по­ла­га­ет, что ни­кто «не уст­раи­ва­ет сце­ну».

По­дав­ляю­щее боль­шин­ст­во ни­ко­гда не от­стаи­ва­ет соб­ст­вен­ные убе­ж­де­ния или нрав­ст­вен­ные прин­ци­пы не толь­ко по­то­му, что опа­са­ют­ся кон­флик­та, ко­то­рый мо­жет по­ме­шать де­лу, но пре­ж­де все­го по­то­му, что их убе­ж­де­ния и прин­ци­пы про­сто не яв­ля­ют­ся цен­но­стью в гла­зах других. Кро­ме то­го, ви­деть в дру­гом уни­каль­ную лич­ность пред­по­ла­га­ет уни­каль­ную фор­му взаи­мо­от­но­ше­ний, а это тре­бу­ет за­трат эмо­цио­наль­ной и ин­тел­лек­ту­аль­ной энер­гии, что от­вле­ка­ет от глав­ной за­да­чи ин­ди­ви­да – дос­ти­же­ние жиз­нен­но­го ус­пе­ха.

Ес­ли ваш со­сед не соз­да­ет ни­ка­ких про­блем в ва­шей жиз­ни, со­блю­да­ет пра­ви­ла веж­ли­во­сти и ка­ж­дое ут­ро про­из­но­сит обя­за­тель­ное «Good morning», он хо­ро­ший че­ло­век, его пер­со­наль­ные ка­че­ст­ва, его убе­ж­де­ния, будь он ра­сист, фа­шист, ком­му­нист или ган­г­стер, вас это не ка­са­ет­ся, это «personal matter» - это его лич­ное де­ло.

В ав­то­ри­тар­ном об­ще­ст­ве бы­ло опасно вы­ска­зы­вать свои взгля­ды, говорили о погоде так как боялись «Большого Брата». В условиях демократии также говорят, большей частью, «о погоде» избегая любые темы которые могут привести к конфликту. Пус­тая бол­тов­ня не только безо­пас­на, она не­об­хо­ди­ма как со­ци­аль­ная те­ра­пия, как вы­пуск на­ко­пив­ше­го­ся па­ра.

И, аме­ри­кан­цы, при­над­ле­жа­щие к об­ра­зо­ван­но­му сред­не­му клас­су, го­во­рят и го­во­рят мно­го, как в филь­мах Ву­ди Ал­ле­на, где все со­дер­жа­ние жиз­ни пер­со­на­жей бес­ко­неч­ные раз­го­во­ры. Ге­рои Ву­ди Ал­ле­на как буд­то бы раз­мыш­ля­ют о глав­ных во­про­сах сво­ей жиз­ни, но их диа­ло­ги и мо­но­ло­ги не со­дер­жат ни­че­го кро­ме пло­ских ба­наль­но­стей, кли­ши­ро­ван­ных фраз, при­ня­тых в их сре­де. Все это не бо­лее чем штам­пы по­верх­но­ст­ной со­цио­ло­гии, спе­ку­ля­тив­ной ста­ти­сти­ки и вуль­га­ри­зи­ро­ван­ной пси­хо­ло­гии.

Внеш­не, об­ще­ние вы­гля­дит как об­мен мне­ний, но диа­ло­ги на де­ле яв­ля­ют­ся мо­но­ло­га­ми, а мо­но­ло­ги зву­чат, как бред, как не­дер­жа­ние ре­чи, по­ток бес­соз­на­тель­но­го. Ву­ди Ал­лен по­ка­зы­ва­ет, что лю­ди по­те­ря­ли спо­соб­ность об­щать­ся. Труд­но на­звать об­ще­ни­ем сло­вес­ную иг­ру в пинг-понг, в ко­то­ром мя­чи стан­дарт­ных идей и ба­наль­ных, пло­ских, за­тас­кан­ных от упот­реб­ле­ния, не при­над­ле­жа­щих пер­со­на­жам мыс­лей и не име­ют ни­ка­ко­го от­но­ше­ния к их внут­рен­ней жиз­ни, ко­то­рой, по-ви­ди­мо­му, про­сто нет.

Кен­нет Джер­ген, пси­хо­лог, «Вне об­ще­при­знан­ных, кли­ши­ро­ван­ных форм са­мо­вы­ра­же­ния че­ло­век не мо­жет объ­яс­нить, кто он, ни са­мо­му се­бе, ни ок­ру­жаю­щим, по­это­му мы уже не зна­ем как вы­ра­жать свои ис­тин­ные чув­ст­ва, эмо­ции и мыс­ли, мы не да­ем се­бе пра­ва быть са­ми­ми со­бой, и те­ря­ем спо­соб­ность раз­ли­чать ис­тин­ные чув­ст­ва от тех стан­дарт­ных форм, ко­то­рые на­вя­за­ны нам вос­пи­та­ни­ем. Кро­ме то­го, по­ве­де­ние, не вкла­ды­ваю­щее­ся в за­дан­ные масс-ме­диа стан­дар­ты и по­все­ме­ст­но при­ня­тых обя­за­тель­ных норм, вос­при­ни­ма­ет­ся как асо­ци­аль­ное.»

Воз­мож­но, это яв­ле­ние се­го­дняш­не­го дня, воз­мож­но, в «ста­рые до­б­рые вре­ме­на» от­но­ше­ния лю­дей бы­ли бо­лее на­пол­не­ны и ор­га­нич­ны, но вот, что го­во­рил Алексис То­к­виль в пер­вой по­ло­ви­не 19-го ве­ка, «То, что здесь на­зы­ва­ют сво­бо­дой мне­ний, на де­ле, сво­бо­да на бол­тов­ню... Я про­ти­во­ре­чу ка­ж­дой фра­зе, ко­то­рую про­из­но­сит мой со­бе­сед­ник, по­ка­зы­вая ему, что его мо­но­лог мне бе­зум­но ску­чен. Я мол­чу, как со­ба­ка, а он ду­ма­ет, что я раз­мыш­ляю над те­ми ис­ти­на­ми, ко­то­рые он вы­ска­зы­ва­ет, и, на­ко­нец, я убе­гаю от не­го, от той пло­ской ску­ки, ко­то­рую он ис­то­ча­ет. А он ду­ма­ет, что я спе­шу по ка­ким-то не­от­лож­ным де­лам...»

Или Дик­кенс, ко­то­рый пу­те­ше­ст­во­вал по США два го­да, «Я впол­не серь­е­зен, ко­гда я го­во­рю, что здесь боль­ше на­во­дя­щих ску­ку лю­дей, чем в лю­бой дру­гой точ­ке зем­ли. Ни­кто не пой­мет, что я имею в ви­ду, по­ка сам не убе­дит­ся в этом.»

Та фор­ма от­но­ше­ний, в ко­то­рых важ­на про­фор­ма, а не со­дер­жа­ние, скла­ды­ва­лась в те­че­нии всей аме­ри­кан­ской ис­то­рии. Аме­ри­кан­ские ко­ло­ни­сты, ос­тав­шись один на один с при­ро­дой, ли­ша­лись об­ще­ния, ко­то­рое бы­ло ес­те­ст­вен­но в плот­но за­се­лен­ной Ев­ро­пе. Кон­такт с дру­ги­ми не про­ис­хо­дил сам по се­бе, его не­об­хо­ди­мо бы­ло ор­га­ни­зо­вать, об­ще­ние фор­ми­ро­ва­лось на осоз­нан­ной, кон­тракт­ной ос­но­ве.

Ка­ж­дый но­вый жи­тель воз­ник­ше­го сре­ди ди­кой при­ро­ды по­сел­ка про­хо­дил фор­маль­ный при­ем в об­щи­ну, фор­маль­ную про­це­ду­ру ус­та­нов­ле­ния друж­бы - «organized friendship». Тра­ди­ция эта про­дол­жа­ет­ся и се­го­дня. Ко­гда соз­да­ют­ся но­вые рай­оны в «са­бер­бе», ка­ж­дый но­вый вла­де­лец до­ма при­ни­ма­ет­ся уже обос­но­вав­ши­ми­ся, про­хо­дя фор­маль­ную про­це­ду­ру зна­ком­ст­ва, «making friends».

Ри­туа­лы по­ве­де­ния, стандартные формы общения, адаптация к которым происходит с детских лет становятся настолько органичной частью внутреннего мира человека что соз­даёт ощу­ще­ние его пол­ной от­кры­то­сти. Его легко прочитать така как его «индивидуальность» исчерпывается набором общепринятых штампов.

Джеф­фри Го­рер, один из наи­бо­лее из­вест­ных бри­тан­ских ан­тро­по­ло­гов:
"Аме­ри­канец полностью от­кры­т, де­мон­ст­рируя, что он такой же как все, что ему нечего скрывать, так как всё что он де­ла­ет он делает как все, по­это­му и его дом, как и он сам, не име­ет за­бо­ра.»

Ев­ро­пе­ец стро­ит за­бор во­круг се­бя, во­круг сво­его до­ма, скры­вая свою жизнь от не­скром­но­го лю­бо­пыт­ст­ва. Аме­ри­ка­нец же строит дом как будто бы без забора.

Но, как го­во­рит на­род­ная по­го­вор­ка, хо­ро­ший за­бор де­ла­ет хо­ро­ше­го со­се­да, «Good fence makes good neighbor», и наи­бо­лее эф­фек­ти­вен за­бор, ко­гда он не­ви­дим. От­сут­ст­вие за­бо­ров - ил­лю­зия, су­ще­ст­ву­ют мно­же­ст­во не­ви­ди­мых гра­ниц, ко­то­рые ни­кто не пе­ре­сту­па­ет, и мно­же­ст­во не­ви­ди­мых две­рей, ко­то­рые ни­кто не ре­ша­ет­ся от­кры­вать.

Мно­гие до­ма в аме­ри­кан­ских са­бер­бах (при­го­ро­дах) ок­ру­же­ны кус­та­ми та­кой плот­но­сти, что их, в от­ли­чии от тра­ди­ци­он­но­го за­бо­ра, не­воз­мож­но ни сло­мать, ни пе­ре­лезть. Барь­ер су­ще­ст­ву­ет в ощу­ще­нии, фи­зи­че­ски его как буд­то нет.

Со­ци­аль­ные заборы, барь­е­ры так­же ни­ко­гда не про­яв­ля­ют­ся от­кры­то, они скры­ты в фор­мах ри­туа­ла. Босс об­ра­ща­ет­ся к под­чи­нен­ным и под­чи­нен­ные к бос­су по име­нам, ни­кто не под­чер­ки­ва­ет ста­тус­ные раз­ли­чия, но все зна­ют, кто есть кто, и ве­дут се­бя со­от­вет­ст­вен­но.

От­кры­тость счи­та­ет­ся не­об­хо­ди­мой не толь­ко для де­мон­ст­ра­ции ок­ру­жаю­щим, она прак­ти­ку­ет­ся и внут­ри се­мьи. Так, в сре­де сред­не­го клас­са, муж и же­на, при воз­ник­но­ве­нии ка­ких-ли­бо тре­ний, вы­кла­ды­ва­ют все кар­ты на стол. Мно­гие ча­сы они об­су­ж­да­ют воз­мож­ные при­чи­ны, вы­тас­ки­ва­ют на бе­лый свет все ню­ан­сы от­но­ше­ний, все де­та­ли об­су­ж­да­ют­ся, все по­та­ен­ные дви­же­ния ду­ши и те­ла вер­ба­ли­зу­ют­ся и ра­цио­на­ли­зи­ру­ют­ся.

Внешне кажется что подобный анализ, рационализация ситуации и есть истинное понимание, но понимание это поверхностное, на уровне плоского здравого смысла и расхожих штампов психотерапии. Глубина понимания при этом недостижима.

Сан­тая­на срав­ни­вал аме­ри­кан­скую тен­ден­цию ра­цио­на­ли­зи­ро­вать лю­бую за­гад­ку жиз­ни с по­пыт­кой объ­яс­нить в ма­те­ри­аль­ных тер­ми­нах оча­ро­ва­ние кра­си­вой жен­щи­ны. В про­цес­се ра­цио­наль­но­го объ­яс­не­ния ис­че­за­ет и сам пред­мет. Про­цесс ана­ли­за раз­ру­ша­ет са­му ткань жиз­ни с ее не­уло­ви­мы­ми аро­ма­та­ми, жизнь ста­но­вит­ся пло­ской, ут­ра­чи­ва­ет мно­гие из­ме­ре­ния.

"Хо­тя тен­ден­ция рас­крыть все глу­би­ны, при­под­нять все кам­ни и уви­деть, что под ни­ми, ис­сле­до­вать все су­ще­ст­вую­щие воз­мож­но­сти, пре­вра­ти­ло Аме­ри­ку в стра­ну са­мой со­вер­шен­ной тех­но­ло­гии в ис­то­рии ми­ра, и так­же не­ос­по­ри­мо, что та­кой прин­цип под­хо­да к жиз­ни при­вел к то­му, что жизнь ут­ра­ти­ла, как ми­ни­мум, большую часть сво­его со­дер­жа­ния." Сан­тая­на.

Вне стан­дарт­ных си­туа­ций, там где он дол­жен реа­ги­ро­вать ин­ди­ви­ду­аль­но, про­яв­лять дей­ст­ви­тель­ную са­мо­стоя­тель­ность, аме­ри­ка­нец чув­ст­ву­ет се­бя не­ком­фор­та­бель­но, и час­то не зна­ет, как се­бя вес­ти и что го­во­рить.

Аме­ри­кан­цы, как мо­ло­дая на­ция, сле­ду­ют дет­ско­му же­ла­нию ра­зо­брать иг­руш­ку и по­нять, как она ра­бо­та­ет. Ев­ро­пей­цы зна­ют, что ра­зо­бран­ная иг­руш­ка пе­ре­ста­ет быть иг­руш­кой, про­сто тря­пич­ный ме­шок, на­би­тый ва­той. Дет­ская по­пыт­ка все по­нять до кон­ца, ра­цио­на­ли­зи­ро­вать все яв­ле­ния при­ро­ды и жиз­ни, же­ла­ние ви­деть мир про­стым и яс­ным, сво­дит весь объ­ем, всю иг­ру про­ти­во­ре­чий, ню­ан­сы, от­тен­ки че­ло­ве­че­ско­го су­ще­ст­во­ва­ния к три­ви­аль­но бы­то­вым фор­мам, к сте­рео­тип­ам.

Использование стереотипов в человеческих отношениях в технологическом обществе необходимы так они более продуктивны нежели спонтанная импровизация. В тоже время стереотипы неизбежно сводят необьятную глубину человеческого мира к плоскому примитиву.

Вла­ди­мир На­бо­ков, в сво­ей «Ло­ли­те», сыг­рал с аме­ри­кан­ски­ми чи­та­те­ля­ми в их иг­ру, иг­ру в от­кры­тость. Ге­рой, Гум­берт Гум­берт, в сво­ем днев­ни­ке, как бы от­кры­ва­ет все свои кар­ты, всю пси­хо­ло­ги­че­скую по­до­п­ле­ку сов­ра­ще­ния Ло­ли­ты.
Вни­ма­тель­ный ев­ро­пей­ский чи­та­тель, по при­ро­де сво­ей куль­ту­ры, ви­дит то, что не за­ме­тил чи­та­тель аме­ри­кан­ский, днев­ник Гум­бер­та - фаль­си­фи­ка­ция, рас­счи­тан­ная на пси­хо­ло­гию су­деб­но­го жю­ри. Же­на Гу­мбер­та, Ва­ле­рия, ве­дет с ним дол­гие бе­се­ды, пы­та­ясь про­яс­нить для се­бя про­шлое сво­его суп­ру­га. Гум­берт, не же­лая при­от­кры­вать свой внут­рен­ний мир, соз­да­ет для суп­ру­ги вы­ду­ман­ные ис­то­рии, ко­то­рые он при­спо­саб­ли­ва­ет к тем кли­ше, че­рез ко­то­рые вос­при­ни­ма­ет жизнь его же­на.

По­пав под суд, Гер­берт, по­ни­мая, что об­лег­чить свою участь он мо­жет лишь "чис­то­сер­деч­ным при­зна­ни­ем", соз­да­ет пол­но­стью фаль­си­фи­ци­ро­ван­ные кар­ти­ны ис­то­рии сво­их от­но­ше­ний к же­ной и Ло­ли­той, при­спо­саб­ли­вая ре­аль­ные фак­ты к об­ще­при­ня­тым стан­дар­там пред­став­ле­ний, че­рез ко­то­рые ви­дят мир при­сяж­ные и при­сут­ст­вую­щая пуб­ли­ка. Он ве­дет ту же иг­ру с пси­хо­те­ра­пев­том в пси­хи­ат­ри­че­ской кли­ни­ке, им­про­ви­зи­руя свою ис­по­ведь, рас­кры­вая свою внут­рен­нюю жизнь че­рез тра­фа­ре­ты вуль­гар­но­го фрей­диз­ма, в ко­то­рые пси­хо­те­ра­певт ве­рит, как в ре­ли­ги­оз­ные дог­мы. Он иг­ра­ет в ро­ма­не по но­там по­пу­ляр­ной му­зы­ки, при­выч­ной для сво­их аме­ри­кан­ских слу­ша­те­лей, и этим утаи­ва­ет от пуб­ли­ки ис­тин­ную му­зы­ку сво­ей ду­ши.

Ро­ман На­бо­ко­ва - от­кро­вен­ный сар­казм, из­де­ва­тель­ст­во ев­ро­пей­ца над аме­ри­кан­ским мас­со­вым сте­рео­тип­ным соз­на­ни­ем, ко­то­рый рас­смат­ри­ва­ет мир во всем его объ­е­ме и мно­го­об­ра­зии че­рез приз­му од­но­мер­но­го стан­дар­та, пло­ских жи­тей­ских кли­ше.

Ли­те­ра­тур­ная кри­ти­ка об­ви­ня­ла На­бо­ко­ва в ан­ти­аме­ри­ка­низ­ме, ро­ман на­сы­щен скры­ты­ми из­дев­ка­ми, но воз­му­ще­ние прес­сы бы­ло об­ра­ще­но, по пре­иму­ще­ст­ву, на те от­кро­вен­ные яз­ви­тель­ные ре­п­ли­ки в ад­рес аме­ри­кан­ско­го сти­ля жиз­ни, ко­то­рые На­бо­ков по­зво­лил се­бе в "Ло­ли­те". Но ан­ти­аме­ри­ка­низм На­бо­ко­ва был зна­чи­тель­но глуб­же. Вся его кни­га бы­ла на­смеш­кой над фун­да­мен­таль­ной иде­ей аме­ри­кан­ской ци­ви­ли­за­ции, пред­став­ле­ни­ем, что внут­рен­няя жизнь че­ло­ве­ка под­да­ет­ся ра­цио­наль­но­му ана­ли­зу и пол­но­му кон­тро­лю.

В экономическом обществе внутрення жизнь должна быть доведена до абсолютного минмимума, так как это жизнь на бе­гу, жизнь на до­ро­ге, на ко­то­рой че­ло­ве­че­ский ба­гаж дол­жен быть уп­ро­щен, он дол­жен быть ком­пакт­ным и пор­та­тив­ным.

Фи­лип Сла­тер, «Мо­тель на до­ро­ге - сим­вол на­шей жиз­ни. Вы мо­же­те ос­та­но­вить­ся в мо­те­ле в лю­бой час­ти стра­ны, и вез­де они оди­на­ко­вы. Мо­тель - сим­вол по­сто­ян­но­го дви­же­ния. в ко­то­ром все на­ши свя­зи с мес­та­ми, ра­бо­той, людь­ми вре­мен­ны, как вре­мен­но пре­бы­ва­ние в мо­те­ле. Жизнь на до­ро­ге - это мель­каю­щие пей­за­жи, лю­ди, ни­что не ос­та­нав­ли­ва­ет на­ше­го вни­ма­ния на­дол­го, и по­это­му в на­шей жиз­ни нет со­бы­тий, а толь­ко фак­ты, од­но­об­раз­ные и се­рые, как бес­ко­неч­ная лен­та ас­фаль­та до­ро­ги.»

Че­ло­ве­че­ские от­но­ше­ния те­ря­ют свою цен­ность да­же для тех, кто вы­рос в сре­де, где сто дру­зей це­ни­лись боль­ше ста руб­лей. В сре­де рус­ских им­ми­гран­тов, те, кто про­шел путь из лох­моть­ев к бо­гат­ст­ву («from rugs to riches»), те, кто су­мел под­нять­ся на бо­лее вы­со­кий уро­вень эко­но­ми­че­ско­го ус­пе­ха, чем их ок­ру­же­ние, вы­ну­ж­де­ны об­ры­вать свои от­но­ше­ния да­же с те­ми, кто ко­гда-то со­став­лял важ­ней­шую часть из жиз­ни, но ос­тал­ся в низ­ших со­ци­аль­ных сло­ях.

Вы­па­дая из груп­пы оп­ре­де­лен­но­го эко­но­ми­че­ско­го ста­ту­са, будь-то подъ­ем или па­де­ние, че­ло­век, вме­сте с из­ме­не­ни­ем сво­его эко­но­ми­че­ско­го по­ло­же­ния те­ря­ет дос­туп к че­ло­ве­че­ским от­но­ше­ни­ям внут­ри при­выч­но­го для не­го со­ци­аль­но­го и куль­тур­но­го кру­га. Че­ло­ве­че­ский ас­пект жиз­ни при этом ста­но­вит­ся бед­нее, но по­вы­ша­ет­ся уро­вень ма­те­ри­аль­но­го ком­фор­та и ин­ди­ви­ду­аль­ной сво­бо­ды, что, для мно­гих, впол­не ком­пен­си­ру­ет этот не­дос­та­ток.

Мо­но­тон­ность, эмо­цио­наль­ная сте­риль­ность об­ще­ния ста­ли при­выч­ны и ес­те­ст­вен­ны так­же бла­го­да­ря со­вре­мен­ной тех­но­ло­гии ком­му­ни­ка­ций, ко­то­рая за­ме­ни­ла ка­че­ст­во, мно­го­слой­ное со­дер­жа­ние об­ще­ния ко­ли­че­ст­вом все воз­рас­таю­щих стан­дарт­ных кон­так­тов.

Тра­ди­ци­он­ное, не­по­сред­ст­вен­ное об­ще­ние сме­ня­ют тех­ни­че­ские фор­мы ком­му­ни­ка­ций. Но­вая тех­но­ло­гия эко­но­мит на­ше вре­мя, а вре­мя–день­ги, что де­ла­ет те­ле­фон­ный раз­го­вор пред­поч­ти­тель­ней пря­мой встре­чи, по­сыл­ки друг дру­гу e-mail за­ме­ня­ют дру­же­ские бе­се­ды, лю­бовь тре­бу­ет вре­ме­ни и эмо­ций, и по­то­му пред­поч­ти­тель­ней секс по Ин­тер­не­ту.

Фильтры тех­­­­­­н­ики ком­му­ни­ка­ций - те­­­­­­­л­­е­­фона, ком­­­­­­­п­­­ь­­­ю­­тера на­вя­зы­ва­ют свои пра­ви­ла и ог­ра­ни­че­ния и по­зво­ля­ют эф­фек­тив­ное общение, но лишь внут­ри пло­ских од­но­мер­ных кли­ше, внут­ри стан­дарт­ной про­грам­мы.

Для но­во­го по­ко­ле­ния, вы­рос­ше­го в ат­мо­сфе­ре ло­ги­ки уп­ро­щен­но­го до не­сколь­ких стро­чек жиз­нен­но­го ме­ню, ста­рый ухо­дя­щий мир пред­став­ля­ет­ся хао­тич­ным и дис­ком­форт­ным. Об­ще­ние с дру­ги­ми слиш­ком слож­но, час­то трав­ма­тич­но, и по­это­му они чув­ст­ву­ют се­бя го­раз­до ком­форт­нее, об­ща­ясь с ав­то­мо­би­лем, те­ле­ви­зо­ром и ком­пь­ю­те­ром.

Ста­рый ухо­дя­щий мир се­го­дня пред­став­ля­ет­ся ир­ра­цио­наль­ным и хао­тич­ным. Он тре­бо­вал еже­ми­нут­но при­ни­мать са­мо­стоя­тель­ные ре­ше­ния, в нем про­ис­хо­ди­ли не­пред­ска­зуе­мые со­бы­тия. По­ве­де­ние дру­гих не все­гда бы­ло объ­яс­ни­мо, эмо­ции вы­ра­жа­лись в ши­ро­ком спек­тре, а идеи бы­ли слож­ны и тре­бо­ва­ли зна­чи­тель­но­го вре­ме­ни для ос­мыс­ле­ния. А стан­дар­ти­за­ция от­но­ше­ний га­ран­ти­ру­ет бес­кон­фликт­ность, про­сто­ту от­но­ше­ний и со­хра­ня­ет эмо­цио­наль­ную энер­гию для де­ла.

Ло­ги­ка от­но­ше­ний по­стро­ен­ных на эко­но­ми­че­ском ин­те­ре­се, соз­да­ет «impoverishment by substitution», обед­не­ние че­ло­ве­че­ской сфе­ры за счет под­ме­ны, под­ме­ны бо­гат­ст­ва и глу­би­ны от­но­ше­ний чис­то функ­цио­наль­ны­ми свя­зя­ми. Но стан­дар­ти­за­ция всей че­ло­ве­че­ской жиз­ни по­­­­­­­­­­­з­­в­­о­­лила соз­дать ог­ром­ную, раз­ветв­лен­ную эко­но­ми­ку, не­бы­ва­лую по сво­ей ши­ро­те и объ­е­му.

Эко­но­ми­ка, став эпи­цен­тром всех об­ще­ст­вен­ных ин­те­ре­сов, по­ста­ви­ла на са­мое вы­со­кое ме­сто в шка­ле жиз­нен­ных цен­но­стей те фор­мы от­но­ше­ний, ко­то­рые при­но­сят наи­боль­шие ди­ви­ден­ды, и сни­зи­ла пре­стиж всех не функ­цио­наль­ных от­но­ше­ний ме­ж­ду людь­ми и, вме­сто тра­ди­ци­он­но­го бо­гат­ст­ва бес­ко­ры­ст­ных че­ло­ве­че­ских свя­зей пред­ло­жи­ла бо­гат­ст­ва ма­те­ри­аль­ные, ог­ром­ный вы­бор то­ва­ров мас­со­во­го по­тре­бле­ния.

По сло­вам аме­ри­кан­ско­го со­цио­ло­га Иг­нать­еф­фа, куль­ту­ра по­треб­ле­ния при­ве­ла к то­му что, "На­ша жизнь, на­ши свя­зи с дру­ги­ми све­де­ны до то­го минимума, который необходим для пси­хо­ло­ги­че­ского вы­живания».
_________________
Михель Гофман

[Велимир]

Михель, пишете профессионально, но суховато.

Одни констатации..., - а где попытки прогноза ?


P.S.
Кстати, на ту же тему:

[superuser]

[luksor]

[superuser]

[luksor]

[superuser]

[Такутока]

Согласна с автором темы об американском общении. Причина такого общения заложена в самих людях, экономика здесь ни при чём. Это моё личное мнение.

[Ivan1988Mab]

Скорее 1, чем иное.
Хотя, если по сути, этот принцип вообще общения не подразумевает. Общение задается первым, а не вторым участником, - и это далеко не "зуб за зуб".