Психологическая культура

[Мэй]

Владимир Губайловский

девочка любила бегать по траве
очень любила бегать по траве
теперь идет она по траве
трава совсем короткая
трава совсем мягкая
а ножки в ней запутываются
слабым ножкам сил не хватает
маленькие сандалики
вытянуть из путаницы
из короткой и мягкой травы
девочка долго болела
девочка долго лежала
над ней мама стояла
уговаривала девочку не умирать
ножки запутываются в траве
в такой короткой траве
девочка садится на мягкую траву
и плачет
рядом садится мама
говорит
раз уж ты умерла
надо снова учиться ходить

[Мэй]

Булат Окуджава
* * *

О.Б.

Мне нужно на кого-нибудь молиться.
Подумайте, простому муравью
вдруг захотелось в ноженьки валиться,
поверить в очарованность свою!

И муравья тогда покой покинул,
все показалось будничным ему,
и муравей создал себе богиню
по образу и духу своему.

И в день седьмой, в какое-то мгновенье,
она возникла из ночных огней
без всякого небесного знаменья...
Пальтишко было легкое на ней.

Все позабыв - и радости и муки,
он двери распахнул в свое жилье
и целовал обветренные руки
и старенькие туфельки ее.

И тени их качались на пороге.
Безмолвный разговор они вели,
красивые и мудрые, как боги,
и грустные, как жители земли.

1959

[Мэй]

Самуил Маршак

В. Шекспир. "Другие две основы мирозданья..."



Другие две основы мирозданья —
Огонь и воздух — более легки.
Дыханье мысли и огонь желанья
Я шлю к тебе, пространству вопреки.

Когда они — две вольные стихии —
К тебе любви посольством улетят,
Со мною остаются остальные
И тяжестью мне душу тяготят.

Тоскую я, лишенный равновесья,
Пока стихии духа и огня
Ко мне обратно не примчатся с вестью,
Что друг здоров и помнит про меня.

Как счастлив я!.. Но вновь через мгновенье
Летят к тебе и мысли и стремленья.

Перевод сонета В. Шекспира

[Мэй]

Петр Андреевич Вяземский
Царь Горох

Царь Горох
Преданье есть: во дни царя Гороха
Расчищенъ былъ весь міръ, какъ огородъ,
И безъ хлопотъ, и безъ переполоха
Вездѣ росли рожь, овощи и плодъ.

Возвратися къ намъ, добрый дарь Горохъ!
Безъ тебя, родной, урожай нашъ плохъ.

При немъ народъ былъ трезвъ и благонравенъ,
Былъ безкорыстенъ весь чиновный людъ,
Исправникъ самъ на дѣлѣ былъ исправенъ,
И судія давалъ по правдѣ судъ.

Возвратися къ намъ, добрый царь Горохъ!
Всѣхъ лихихъ судей захвати въ расплохъ.

При немъ цвѣли торговля и науки,
По совѣсти купецъ бралъ барыши,
А грамотѣй,-- ему и книги въ руки,--
Писалъ умно и прямо отъ души.

Возвратися къ намъ, добрый царь Горохъ!
Облѣпилъ насъ рой выжигъ и пройдохъ.

При немъ служилъ бояринъ не изъ ленты,
А изъ любви къ царю, къ добру мірянъ;
Статьей оброчной не были кліенты
А раскрывалъ онъ бѣднымъ свой карманъ.

Возвратися къ намъ, добрый царь Горохъ!
Деньги и чины -- новый нашъ Молохъ.

И дастъ ли царь Горохъ, кому горошку
Иль обойдетъ кого и шелуха,
Никто не лѣзъ самъ къ царскому лукошку,
И зависти никто не зналъ грѣха.

Возвратися къ намъ, добрый царь Горохъ!
Перегрызлись мы изъ казенныхъ крохъ.

При немъ въ чести была одна заслуга,
На мишуру не соблазнялся глазъ,
Въ дуплѣ своемъ не чванилась пичуга
Клочкомъ павлинныхъ перьевъ на показъ.

Возвратися къ намъ, добрый царь Горохъ!
Подняли носы враль и скоморохъ.

При немъ никто не наживался лестью:
Нѣтъ было нѣтъ, кто скажетъ да, такъ да.
Не кланялись блестящему нечестью,
Гнушались зломъ, стыдилися стыда.

Возвратися къ намъ, добрый царь Горохъ!
Испускаетъ честь свой послѣдній вздохъ.

При немъ жила и святость убѣжденья,
И не былъ каждый флюгеръ и двойникъ:
Ни мужеству, ни искренности мнѣнья
Не измѣняли совѣсть и языкъ.

Возвратися къ намъ, добрый царь Горохъ!
Обмелѣлъ народъ, исхудалъ, изсохъ.

И царь Горохъ легко царилъ и правилъ,
О пользѣ всѣхъ, какъ только могъ, радѣлъ;
Кто въ силѣ былъ, тотъ дѣломъ не лукавилъ,
И отъ того не много было дѣлъ.

"Да, когда же жилъ этотъ царь Горохъ?"
-- Съ допотопныхъ дней слѣдъ объ немъ заглохъ.

Что въ старину разсказывалось сказкой,
Надежа-царь, ты намъ покажешь въ явь;
Гдѣ твердостью, а гдѣ добромъ и лаской
Ты сбившихся съ пути на путь направь.

Къ пользѣ и добру будь намъ всѣмъ вождемъ.
Что посѣешъ ты, то мы и пожнемъ.

Ты обреченъ нести святую тягость,
Ты Провидѣньемъ избранный сосудъ
Души твоей, твоихъ желаній благость
Порука намъ, что совершишь свой трудъ.

Вѣруютъ въ тебя дѣтушки твои,
Много силы есть въ волѣ и любви.

Русь велика: за то неправдамъ воля
Гулять по ней, иль закопаться въ щель:
Подстережешь! они какъ заяцъ съ поля
Вдругъ улизнутъ за тридевять земель.

Но, Богъ въ помощь, царь бодро съ первыхъ поръ
Огороши зло, дай добру просторъ.

1856

[kosmopolit]

Мэй, это все что угодно, только не стихи. Имхо.
_________________
Больше всего люди интересуются тем, что их совершенно не касается.

[Мэй]

Да и - простите Шута Горохового! Бью.. челом! Да за краснЫм сукном - не бегаю. Сижу с своей телегою. Флюгером служу. Рыбку - ужу!

[Мэй]

Станислав Ли
***
пока томятся
жизнью своей,
я тороплюсь
тысячу жизней прожить.
в воздухе летнем

рея стрижом!..

[Мэй]

«Стансы» В.Ф. Ходасевича из сборника «Тяжелая лира»

Уж волосы седые на висках
Я прядью черной прикрываю,
И замирает сердце, как в тисках,
От лишнего стакана чаю.

Уж тяжелы мне долгие труды,
И не таят очарованья
Ни знаний слишком пряные плоды,
Ни женщин душные лобзанья.

С холодностью взираю я теперь
На скуку славы предстоящей...
Зато слова: цветок, ребенок, зверь —
Приходят на уста всё чаще.

Рассеянно я слушаю порой
Поэтов праздные бряцанья,
Но душу полнит сладкой полнотой
Зерна немое прорастанье.

1918

[The The]

Песенка о голубом шарике. Автора должны знать.)))

Девочка плачет: шарик улетел.
Ее утешают, а шарик летит.

Девушка плачет: жениха все нет.
Ее утешают, а шарик летит.

Женщина плачет: муж ушел к другой.
Ее утешают, а шарик летит.

Плачет старушка: мало пожила...
А шарик вернулся, а он голубой.

Захотелось на английский перевести. Только, наверно, уже перевели...
_________________
EXITS EXIST

[Дымок]

[Дымок]

Стихотворение Вадима Рака. "Разговор Бори с Богом." (Памяти Бориса Литвака).

- Господи, дай мне на гору вкатить этот камень,
Я утомился, я выдохся, я одинок.
Все, что я делаю только твоими руками.

- Это твоими руками я делаю что-то, сынок.
Про одиночество врешь. Оглянись – видишь, сколько
Близких и дальних, ты знаешь, что это друзья.

- Все это днем. А когда доберешься до койки,
Снова один я. И дума ночная моя.
Господи, сколько ты создал больных и недужных!
В чем виноваты они и какою виной?
Ты всемогущий, зачем же тебе это нужно?

- Нужно тебе. Чтобы им помогать. И не ной.
Только на шаг отступи, только малость попробуй
Дать слабину… Если в сторону мы отойдем,
Что с ними будет?

- И так, значит, Боже, до гроба?

- Значит, что так. Но со смертью пока подождем.
Дай-ка поглажу седую башку твою, мальчик,
Дай-ка ладошку. Вот так. Отдохни. Посиди.
Хватит. Вставай

- Куда же мне, Господи, дальше?

- Будто не знаешь.

- Я знаю.

- Ну, значит, иди!

P.S. Особенно понравилась строчка "Это твоими руками я делаю что-то, сынок")

"Я карандаш в руках Бога" ( Мать Тереза)




У таких как Вы, Борис Давыдович,
Не слезливых даже от тоски,
Слез трусливых пыткам не выдавишь.
Могут выжать их из глаз всевидящих
Только дети, а еще стихи.
Вы – чернорабочий милосердия.
Там, где Вы –там ангелы, там храм…
Редкую прижизненность бессмертия
Ваши дети даровали Вам.

Евгений Евтушенко.

[август14]

Зоя Ященко

Вишневое варенье

Я варю вишневое варенье,
Я люблю высоких и строптивых.
Здесь, наверное, лунное затменье,
Вместо лиц - повсюду негативы.

Я считаю косточки от вишен,
И х число стремится к Пифагору.
Если я тебя еще увижу,
Мы еще вернемся к разговору.

Мне ужасно тесно в этих стенах,
Лето разрывается на части,
Голуби уселись на антеннах,
Говорят о голубином счастье.

А на мне передник от Кардена,
Разрисованный вишневым соком.
В городе такие перемены,
Даже страшно, чтоб не вышли боком.

Русское теперь у них в опале,
Гоголя читают в переводах,
Деньги их опять в цене упали,
Землю снова раздают народу.

У Андрюши кофе варят гуще,
На столах расставлены букеты,
Виноградник зелен и запущен,
Там сидят студенты и поэты.

Умные в портфелях носят "Будду",
Знают толк в китайском алфавите.
Боже, как мне хочется отсюда,
Как же я хочу тебя увидеть!

Там, где ты, теперь, наверно, вечер,
Ты устал и вышел к океану,
Горизонт красив и бесконечен,
Корабли плывут в чужие страны.

Я увязла в ближнем зарубежье,
Сад вишневый требует терпенья.
Я пишу тебе на побережье
И варю вишневое варенье.

И варю вишневое варенье.
_________________
Цель бега есть полет(с)
Я из форумчан 2005г- призыва)))

[Колокольчик]

* * *

Война внутри и война снаружи. Быть может, все это миражи,
Но если ты хоть немного нужен, то не отступишь, покуда жив.
Дурные вести сбивают с толку, нелепы, словно обрывки сна.
Ветшает крепость моя — да только пути отхода искать не нам.
Пускай падение неизбежно, сердца людей разъедает ржа,
Но дай мне силу и дай надежду хоть на мгновение — задержать!
Последним камнем, держащим стены, замком последних стальных ворот,
Последним в жизни, что станет с теми, кто на чужое разинул рот.
И раз не выстоять в обороне — позволь увидеть в последний миг,
Как наша крепость сама хоронит врага, что в недра ее проник.
Кто не сгибается и не ноет, кто не спускает своих знамен,
Тот знает, что за его спиною стоят защитники всех времен.
И даже если осядут своды, не то что с двери слетит замок,
Он будет знать, что ушел свободным и до конца делал все, что мог.
…Смешно и глупо. Пустые бредни. Да полно, впрямь ли грозит беда?
Но если много таких — последних, то крепость выстоит, как всегда.


(Асмела)
_________________
"Не придуман еще мой мир
Оттого голова легка
Нет звезды еще в небе и
Нет закона пока…"

[Мэй]

Журавли

Мне кажется порою, что солдаты,
С кровавых не пришедшие полей,
Не в землю эту полегли когда-то,
А превратились в белых журавлей.

Они до сей поры с времен тех дальних
Летят и подают нам голоса.
Не потому ль так часто и печально
Мы замолкаем, глядя в небеса?

Сегодня, предвечернею порою,
Я вижу, как в тумане журавли
Летят своим определенным строем,
Как по полям людьми они брели.

Они летят, свершают путь свой длинный
И выкликают чьи-то имена.
Не потому ли с кличем журавлиным
От века речь аварская сходна?

Летит, летит по небу клин усталый -
Летит в тумане на исходе дня,
И в том строю есть промежуток малый -
Быть может, это место для меня!

Настанет день, и с журавлиной стаей
Я поплыву в такой же сизой мгле,
Из-под небес по-птичьи окликая
Всех вас, кого оставил на земле.

Расул Гамзатов. 1976.

чуть запоздало пишу
(22 октября – Праздник Белых журавлей. Он всегда интересен и никогда не повторяется – ведь посвящен он литературе и поэзии. Кроме того, в этот день вспоминают всех, кто погиб на поле боя, неважно какой он был национальности и вероисповедания. Это праздник поэзии и памяти по всем погибшим на фронтах разных войн, он вне времени и пространства, а главное, он интернационален, ибо в этот день мы вспоминаем погибших в Хатыни и Хиросиме, в Грозном и Каспийске, в Нью-Йорке и Москве, в Багдаде и Беслане.
Народный поэт Дагестана Расул Гамзатов – автор стихотворения «Журавли», которое в переводе Николая Гребнева стало словами знаменитой песни, был инициатором и вдохновителем Праздника Белых журавлей).

[Колокольчик]

* * *

Привет тебе жёлто-багряный
От меди, рождённой листвою.
Октябрь, неожиданно грянув
Над бедной моей головою,
Пришёл в наши разные страны.
Привет тебе жёлто-багряный.

От ветра, что мимо несётся,
Как гонщик по пыльному треку,
От листьев, взлетающих к солнцу,
От листьев, плывущих по рекам,
От поднятых ветром песчинок,
От рек, на которых мужчины
Ворочают брёвна баграми,
Привет тебе жёлто-багряный.

Когда я глаза закрываю
В предчувствии птичьего крика,
Я слышу над шумом трамваев
Звенящую воду арыка.
И слышу я стай торопливых
Над нами несущийся шорох,
И вижу я глаз твоих сливы,
И храм в изразцах и узорах,
С часовней, высокой и странной.
Привет тебе жёлто-багряный.

Друг друга пора бы нам бросить.
Но как я печаль свою скрою
В часы, когда звонкая осень
Смешала мне золото с кровью,
Открыв позабытые раны.
Ты встала? У нас ещё рано...
Привет тебе жёлто-багряный,
Привет тебе жёлто-багряный.


Александр Городницкий
_________________
"Не придуман еще мой мир
Оттого голова легка
Нет звезды еще в небе и
Нет закона пока…"

[Мэй]

Попался стишок - вспомнила, что где-то есть депрессатая тема.

Давай о хорошем. Ты любишь мультфильмы?
Конфеты? Ходить босиком?
Валяться в сугробах, звонить на мобильный,
"Целую" шепнуть перед сном?
А небо? А звезды? А ветер летящий?
А солнца лучи за окном?
А радугу летом, а ягоды в чаще?
Мурлыкать напару с котом)?..
Понежиться утром? Сходить за грибами?
Купаться вдвоем в камышах...
Давай о хорошем. О лучшем.О самых
Простых и понятных вещах.
Про утренний кофе и дым сигареты
(Да,вредно, но так зашибись!).
Давай проболтаем с тобой до рассвета
Ты любишь? Ну, вот, улыбнись.
А лирику в прозе? А песни Земфиры?
Собакино пузо чесать?))
Давай, приходи. Есть коробка зефира.!)
Ну, вообщем, чего объяснять...
Депрессия, скука - поганая штука,
Но мы им объявим войну.
Давай о хорошем. Простая наука -
Взлетать, если тянет ко дну.

[Мэй]

"...И мы выбирали - когда случимся там, на Земле, обретая тело...
И Бог смеялся - светло, лучисто и провожал нас - святых и чистых...
И мы покидали его пределы, и мы рождались, почти не помня...
И подрастали, уже не зная, что все пришли из его ладоней.
Что мы сейчас не плывем, а тонем, и где-то ждет нас ладья резная,
И мы играли - взахлеб, как дети, смеялись, плакали - все по кругу,
Мы шли по этой чужой планете, и день был радостен, свеж и светел -
И мы встречали тогда друг друга, и нам казалось, что мы знакомы -
Гораздо раньше, сильней и дольше...
И в каждом светится часть другого...
И снилось - в облаке васильковом мы просто капли в Его ладошке,
И снилось - нас отпускают в утро, чтоб мы, пройдя этот путь, вернулись...
И все течет - неизменно, мудро, и мы обязаны всем кому-то, кого забыли, когда проснулись.
И день за днем мы идем по следу, мы просим зрелищ, любви, участья,
Мы войны тьмы и адепты света, и каждый думает, что за это он наконец-то получит счастье...
А мир не делится и не бьется, и дуализм - всего лишь шутка...
И если вспомнить, то все дается, и в нас заложены тьма и солнце, рассвет и сумерки - в промежутках..
Нам все дано - испытать на прочность, найти ответы, открыть законы - мы сами выбрали - это точно...
И Бог лукаво сказал - "как хочешь", сгущая атомы и нейтроны....
И мы хотели - страдать и верить, по локоть - в кровь, по колено - в море...
И после ран, катастроф, истерик, однажды выйдя на сонный берег, мы получали свое сатори...
И Бог смеялся - светло и звонко, и мы смеялись, каноны руша,
А мир - программа, игра - и только, и рядом истины нет - поскольку она заложена в наших душах..."
Светлана Лаврентьева (кот Басе)

[Мэй]

Четверо

В тамбуре курят четверо. Первому двадцать пять на вид.
Он выпускает струйку дыма, кашляет и говорит:

"Убили меня в сорок первом, в битве под Киевом, у Днепра,
Видишь, в моей гимнастерке осталась на память о том дыра.
Я похоронен в руинах дома, где мы засели тогда втроем.
Немец для верности кинул гранату в дверной проем".

Второй говорит: "У меня все скучно. Я утонул в шестьдесят шестом.
Были в деревне, купались в речке на тихой заводи под мостом.
Я неудачно нырнул с ограды. Мне было двадцать три.
Господи, посмотри на меня. Господи, посмотри".

А третий смеется: "Прекрасно помню. Мне было пятьдесят.
Я, как нормальный покойник, умер в постели пять лет назад.
В тот день на работе мне стало плохо. Я еле дошел домой".

Четвертый молчит и думает:
"Я живой".

Александр Пелевин

[Мэй]

(Музыка: Александр Градский)
Стихи: Александр Градский


В доме моем вянут розы. И от случайного ветра
Листья их по полу носит, будто лодочки по волне.
Все это было бы просто, если лето сменялось бы летом.
Это лучше для нас, но для роз опасно.
В чем же секрет? Рос куст, и нас радовал роз цвет.

Но не то, и не это. От роз осталась лишь мечта о них.
И этот стих скор. И уколом в укор - лишь утренний сор.

И просто-навсего слово, и всего-напросто нота.
Черная вязь на бумаге белой делает властью власть.
Ластятся слабые, словно кот у ног, получая пинок.
Ты, верно, думаешь - слово вдруг станет делом?
Вот и сбылась новая власть и царствует всласть.

Но пасть так вряд ли можно. И, осторожно избежав напасть,
Надо унять страсть, и над слабостью встать, и слово сказать.

За эти ноты и за то, кто и что ты -
Скор и спрос, и суд. Но и я не прост, и меня спасут!

В доме моем вянут розы. И от случайного ветра
Листья их по полу носит, будто лодочки по волне.
Все это было бы просто, если лето сменялось бы летом.
Это лучше для нас, но для роз опасно.
В чем же секрет? Рос куст, и нас радовал роз цвет.


( https://youtu.be/3kjeegZXHGM?list=PLU0nOuo5CLxqK9iV5GwOCB-CbGLWiTZVy )

[Мэй]

Я ТАКОЕ ДЕРЕВО
Ты хочешь, чтобы я был, как ель, зеленый,
Всегда зеленый - и зимой, и осенью.
Ты хочешь, чтобы я был гибкий, как ива,
Чтобы я мог не разгибаясь, гнуться.
Но я другое дерево.
Если рубанком содрать со ствола кожу,
Распилить его, высушить, а потом покрасить,
То может подняться мачта океанского корабля,
Могут родиться красная скрипка, копье, рыжая или белая палуба.
А я не хочу, чтобы с меня сдирали кожу.
Я не хочу, чтобы меня красили, сушили, белили.
Нет, я этого не хочу.
Не потому, что я лучше других деревьев.
Нет, я этого не говорю.
Просто, я другое дерево.
Говорят, если деревья долго лежат в земле,
То они превращаются в уголь, в каменный уголь,
Они долго горят, не сгорая, и это дает тепло.
А я хочу тянуться в небо.
Не потому, что я лучше других деревьев, нет.
А просто, я другое дерево.
Я такое дерево.
Григорий Поженян

[Мэй]

Нищенке у вокзала подали слово.
Немая, не знала, что со словом делать.
Не то платком повязать на голову,
не то рубахой надеть на тело...
А мимо спешили люди, тени,
пытались главное отложить на завтра...
Но Завтра и Главное очень хотели
понять хоть что-то, услышать автора.
И тени в смятении замерли.
Тише!..
Продрогшая, встала, нема и красива.
И, зная, что лучше она не напишет,
сказала слово.
Одно:
"Спасибо"

Сентябрь 2015 г.

Андрей Миронов

[Мэй]

Иосиф Бродский

x x x
На прения с самим
собою ночь
убив, глотаешь дым,
уже не прочь
в набрякшую гортань
рукой залезть.
По пуговицам грань
готов провесть.
Чиня себе правёж,
душе, уму,
порою изведешь
такую тьму
и времени и слов,
что ломит грудь,
что в зеркало готов
подчас взглянуть.
Но это только ты,
и жизнь твоя
уложена в черты
лица, края
которого тверды
в беде, в труде
и, видимо, чужды
любой среде.
Но это только ты.
Твое лицо
для спорящей четы
само кольцо.
Не зеркала вина,
что скривлен рот:
ты Лотова жена
и сам же Лот.
Но это только ты.
А фон твой -- ад.
Смотри без суеты
вперед. Назад
без ужаса смотри.
Будь прям и горд,
раздроблен изнутри,
на ощупь тверд.

1960-е

[Мэй]

Н. Гумилёв

Деревья

Я знаю, что деревьям, а не нам
Дано величье совершенной жизни,
На ласковой земле, сестре звездам,
Мы — на чужбине, а они — в отчизне.

Глубокой осенью в полях пустых
Закаты медно-красные, восходы
Янтарные окраске учат их —
Свободные, зеленые народы.

Есть Моисеи посреди дубов,
Марии между пальм... Их души, верно,
Друг к другу посылают тихий зов
С водой, струящейся во тьме безмерной.

И в глубине земли, точа алмаз,
Дробя гранит, ключи лепечут скоро,
Ключи поют, кричат — где сломан вяз,
Где листьями оделась сикомора.

О, если бы и мне найти страну,
В которой мог не плакать и не петь я,
Безмолвно поднимаясь в вышину
Неисчисляемые тысячелетья!
<Январь 1916>
Николай Гумилев.
Стихотворения и поэмы.
Москва: Современник, 1989.

***
Мечты

За покинутым, бедным жилищем,
Где чернеют остатки забора,
Старый ворон с оборванным нищим
О восторгах вели разговоры.

Старый ворон в тревоге всегдашней
Говорил, трепеща от волненья,
Что ему на развалинах башни
Небывалые снились виденья.

Что в полете воздушном и смелом
Он не помнил тоски их жилища
И был лебедем нежным и белым,
Принцем был отвратительный нищий.

Нищий плакал бессильно и глухо,
Ночь тяжелая с неба спустилась,
Проходившая мимо старуха
Учащенно и робко крестилась.
<Август 1907>
Николай Гумилев.
Стихотворения и поэмы.
Москва: Современник, 1989.

***

Слово

В оный день, когда над миром новым
Бог склонял лицо свое, тогда
Солнце останавливали словом,
Словом разрушали города.

И орел не взмахивал крылами,
Звезды жались в ужасе к луне,
Если, точно розовое пламя,
Слово проплывало в вышине.

А для низкой жизни были числа,
Как домашний, подъяремный скот,
Потому что все оттенки смысла
Умное число передает.

Патриарх седой, себе под руку
Покоривший и добро и зло,
Не решаясь обратиться к звуку,
Тростью на песке чертил число.

Но забыли мы, что осиянно
Только слово средь земных тревог,
И в Евангелии от Иоанна
Сказано, что Слово это - Бог.

Мы ему поставили пределом
Скудные пределы естества.
И, как пчелы в улье опустелом,
Дурно пахнут мертвые слова.
1921
Строфы века. Антология русской поэзии.
Сост. Е.Евтушенко.
Минск, Москва: Полифакт, 1995.

***

Одиноко-незрячее солнце смотрело на страны,
Где безумье и ужас от века застыли на всем,
Где гора в отдаленье казалась взъерошенным псом,
Где клокочущей черною медью дышали вулканы.

Были сумерки мира.

Но на небе внезапно качнулась широкая тень,
И кометы, что мчались, как волки, свирепы и грубы,
И сшибались друг с другом, оскалив железные зубы,
Закружились, встревоженным воем приветствуя день.

Был испуг ожиданья.

И в терновом венке, под которым сочилася кровь,
Вышла тонкая девушка, нежная в синем сиянье,
И серебряным плугом упорную взрезала новь,
Сочетанья планет ей назначили имя: Страданье.

Это было спасенье.
<Декабрь 1907>, Париж
Николай Гумилев.
Стихотворения и поэмы.
Москва: Современник, 1989.

***

Она

Я знаю женщину: молчанье,
Усталость горькая от слов,
Живет в таинственном мерцанье
Ее расширенных зрачков.

Ее душа открыта жадно
Лишь медной музыке стиха,
Пред жизнью, дольней и отрадной
Высокомерна и глуха.

Неслышный и неторопливый,
Так странно плавен шаг ее,
Назвать нельзя ее красивой,
Но в ней все счастие мое.

Когда я жажду своеволий
И смел и горд - я к ней иду
Учиться мудрой сладкой боли
В ее истоме и бреду.

Она светла в часы томлений
И держит молнии в руке,
И четки сны ее, как тени
На райском огненном песке.

***

Они спустились до реки
Смотреть на зарево заката.
Но серебрились их виски
И сердце не было крылато.
Промчался длинный ряд годов,
Годов унынья и печали,
Когда ни алых вечеров,
Ни звезд они не замечали.
Вот все измены прощены
И позабыты все упреки,
О только б слушать плеск волны,
Природы мудрые уроки.
Как этот ясный водоем
Навек отринут самовластье.
И быть вдвоем, всегда вдвоем
Уже не верующим в счастье.
А в роще, ладя самострел,
Ребенок, брат любимый Мая,
На них насмешливо глядел,
Их светлых слез не понимая.

Николай Гумилев. Стихотворения и поэмы.
Библиотека поэта. Большая серия. 3-е изд.
Ленинград: Советский писатель, 1988.

***

ПОЭТУ

Пусть будет стих твой гибок, но упруг,
Как тополь зеленеющей долины,
Как грудь земли, куда вонзился плуг,
Как девушка, не знавшая мужчины.

Уверенную строгость береги:
Твой стих не должен ни порхать, ни биться.
Хотя у музы легкие шаги,
Она богиня, а не танцовщица.

И перебойных рифм веселый гам,
Соблазн уклонов легкий и свободный,
Оставь, оставь накрашенным шутам,
Танцующим на площади народной.

И выйдя на священные тропы,
Певучести, пошли свои проклятья.
Пойми: она любовница толпы,
Как милостыни, ждет она объятья.
<Февраль 1908>, Париж
Николай Гумилев.
Стихотворения и поэмы.
Москва: Современник, 1989.

[Мэй]

Станислав Ли

***
страдания растут
как сорная трава
кто-то без устали
роняет в душу
семена желаний,
неужели,я сам?..

***
от крика ишака
на весь поселок
орущего истошно
я проснулся,
увы,
это был
только сон.


http://lgz.ru/article/-49-6535-10-12-2015/tysyacha-belykh-babochek/

[The The]

Вспомнил строчку. Открыл ссылку. Нашел Поэта.

http://polutona.ru/printer.php3?address=0522192725
_________________
EXITS EXIST