Отрава
слушать передачу
Поделиться
музыкальные яды и противоядия
(1)
как предотвратить и как вылечить музыкальную интоксикацию
Евгения Полянская:
Здравствуйте, дорогие друзья! В студии с вами сегодня авторы программы: врач-психотерапевт, писатель и музыкант Владимир Леви…
Владимир Леви:
Здравствуйте, друзья!
Евгения Полянская:
Психолог и музыкант Максим Леви.
Максим Леви:
Приветствую вас, дорогие слушатели!
Евгения Полянская:
Музыкальный консультант и пианистка Вера Бисенек.
Вера Бисенек:
Здравствуйте, наши любимые радиослушатели!
Евгения Полянская:
А также ведущая и редактор программы Евгения Полянская. Доброе утро!
Звучит легкая музыка, прерываемая резким сигналом
Владимир Леви:
Внимание, друзья, приготовьтесь! Сегодня мы говорим на повышенно серьезную тему. В предыдущих передачах мы немало рассказывали о всевозможных звуковых снадобьях и эликсирах, о музыкальных лекарствах, а нынче (звучит «страшный» проигрыш) пора слегка приоткрыть то, что именуют оборотной стороной медали.
Звучит еще один «страшный» проигрыш
Сегодняшняя передача называется…
Звучит еще один «страшный» проигрыш
Евгения Полянская:
...Музыкальные яды и противоядия.
Измененными голосами, кошмарным и писклявым, произносятся слова: «Музыкальные яды...» «И противоядия...»
Максим Леви:
Как известно, на прилавках аптек можно встретить в числе прочего и яды, во всяком случае, препараты, созданные на основе ядов. А великий Парацельс говорил, что все на свете есть яд, и все есть лекарство. Тем или другим делает его только доза…
Владимир Леви:
... и способ применения, а также индивидуальность пациента.
Звучит музыка Вангелиса
Максим Леви:
Начало нашей передачи сопровождает отрывок из произведений современного греческого композитора
Вангелиса. Он является автором множества красивейших мелодий. Однажды он решил произвести такой своеобразный звуковой эксперимент. И получился, как мне кажется, один из тех сверхсильно-действующих музыкальных тонизирующих препаратов, применение которых требует особенно аккуратной дозировки.
Звучит экспериментальная музыка Вангелиса
Владимир Леви:
Что касается, меня, то я уже протонизировался и, пожалуй, сейчас будет зашкаливать. Максим! Срочно найди, пожалуйста, какое-нибудь музыкальное противоядие.
Максим Леви:
Минуточку, я найду. Продолжайте пока.
Владимир Леви:
Теперь я хочу сказать о самом понятии «музыкальный яд» или «музыкальная отрава». Бывают случаи, когда музыка может оказать физически или душевно убойное действие на данного конкретного человека. А бывают случаи, когда та или иная музыка, как и тот или иной литературный жанр, объявляется отравой для души, для нравственности, и в этих случаях мы имеем дело скорее с социальными определениями. И они вовсе не напрямую соотносятся с субъективным переживанием людьми определенной музыки.
Получается, что музыка скорее используется не как яд, а как дубина, как средство разъединения людей.
Звучит музыкальная заставка из альбома «Огненные колесницы»
Максим Леви:
А тем временем подоспело музыкальное противоядие звучавшей минуту назад авангардной электронной музыки Вангелиса. И это – тоже Вангелис: знаменитая композиция из альбома «Огненные колесницы».
Звучит музыкальная заставка из альбома «Огненные колесницы»
Евгения Полянская:
Интересно, какой опыт музыкального отравления имели участники нашей сегодняшней передачи? Этот вопрос я адресую нашему звукорежиссеру Михаилу Максимову, который и пишет музыку, и поет, и имеет прямое, непосредственное к этому отношение.
Михаил Максимов:
У меня отравление музыкой происходит довольно-таки регулярно. Просто напросто из-за передозировки. Другое дело, довольно распространенный случай: надо поймать машину, да, мы садимся, поехали и тут, о ужас: водитель включает свою любимую блатную кассету…
Звучит блатная песня «Она большая цаца…»
Михаил Максимов:
Что для меня лично, к великому сожалению, является просто жутким ядом.
Продолжает звучать «Она большая цаца…»
Михаил Максимов:
Ну и, наконец, музыка, которая не соответствует моему эмоциональному состоянию в данный момент, – она просто действует на нервы. Ну, попробуйте, например, полюбезничать с девушкой под реквием Верди, – и вы меня поймете, при всем уважении к этому композитору.
Евгения Полянская:
А сейчас слово нашему профессиональному музыканту – Вере Бисенек.
Верочка, может быть, поделишься своими ядами.
Вера Бисенек:
Делиться ядами я, наверное, не буду, а вот несколько историй из жизни могу рассказать. Один раз в доме отдыха я попала на какую-то дискотеку.
Звучит популярная музыка
Вера Бисенек:
Вот такая громкая музыка, вот такие низкие частоты, такое низкое качество исполнения. Вы знаете, я вышла оттуда совершенно обалдевшая. У меня было такое впечатление, что я действительно побывала в зоне какой-то химической атаки. Я дошла до своего номера и стала судорожно думать, как бы мне привести свои мозги в порядок. И так получилось, что по радио звучала какая-то хорошая классическая музыка. И, ей-богу, этот вот токсический эффект, который я получила на дискотеке, через какое-то время прошел, и я смогла спокойно заснуть.
Звучит классическая музыка
Евгения Полянская:
Мы слушали удивительную, прекрасную, на мой взгляд, музыку.
Ну а сейчас о своих личных музыкальных ядах расскажет Максим Леви.
Максим Леви:
Для меня музыкальным ядом является любое произведение, которое я слышу второй и более раз за день, или пятый раз в неделю, или сотый или более раз в жизни вообще. Так что самое ядовитое для меня – получается, то, что я сам играю. А если посерьезнее, то, как правило, не хватает здоровья отслушать от начала до конца полноформатную оперу, так же как и большой концерт рок-музыки. Хотя и отдельные рок-композиции, и отдельные оперные номера слушаю с большим удовольствием. А уж что касается академически-симфонической музыки последнего столетия, в которой композиторы, кажется, решили напрочь забыть о том, что такое мелодия и гармония, то это я предпочитаю воспринимать малыми порциями, секундочек по тридцать, и не очень долго, после чего остро хочется каких-нибудь трех блатных аккордов в старом добром ля-миноре.
Звучат искаженные звуки гитары
Евгения Полянская:
И, наконец, Владимир Львович – ваши личные музыкальные яды.
Владимир Леви:
Мой личный музыкальный яд, отрава, интоксикация – это то, что я для себя именую пошлостью или музыкальной ложью. Долго разъяснять не буду. Музыку на три блатных аккорда не переношу, если только не в шутку. Но если мне ее насильственно включают, то хочется заткнуть уши, убежать. И вообще, всякое музыкальное насилие, музыка, которая звучит неуместно, не вовремя, не под настроение – может сделать мне просто физически плохо. Плохое исполнение – тоже. Музыкальная самодеятельность, выдающая себя за профессионализм… Не говоря уже о громкости, о децибелах.
Максим Леви:
Ну, что касается громкости, то на этот счет имеются четкие нормативы, утвержденные минздравом. И за их нарушение должны взиматься штрафы.
Евгения Полянская:
Должны взиматься, но не взимаются!
Максим Леви:
Небольшая историческая справка. На протяжении тысячелетий некоторые музыкальные стили и направления считались вредящими здоровью человека, его нравственности или даже общественному порядку. Например, в Древней Греции философ Платон считал современные ему музыкальные стили ионийский и лидийский «изнеженными» и «расслабленными», а потому вредными для воспитания юношей. А сейчас можно услышать, что сладкие попсовые песенки – это не музыка для настоящих мужчин. Кроме того, мыслители Древней Греции подозрительно относились к буйному и разнузданному фригийскому стилю. И не без основания, ведь этот стиль использовался на праздниках в честь бога виноделия Вакха, часто переходивших в настоящие оргии. Да, то была, говоря грубо, музыка пьянства и безобразий. Вот и теперь точно в том же обвиняют рок-музыку, да и не только ее. В средние же века официально считалось, что любая музыка, кроме церковного пения, несет на себе печать греха, а потому является ядом, отравой для человеческой души.
Звучит светская музыка трубадуров XII века
Максим Леви:
Вот такой яд мы сейчас с вами и слышим. Это музыка светская, вне церковной традиции средневековья, XII век. Музыка трубадуров. На деле она противостояла мракобесию, насаждавшемуся всеми средствами, в том числе и музыкальными, и, с этой точки зрения, была не ядом, а противоядием.
Звучит светская музыка трубадуров XII века
Максим Леви:
А вот что говорилось о ядовитости музыки эпохи романтизма. Известнейший немецкий философ Фридрих Ницше был долгие годы поклонником творчества Рихарда Вагнера.
Звучит музыка Вагнера
Максим Леви:
Однако к концу жизни в нем разочаровался и писал следующее.
Максим Леви + «металлический голос»:
«Немецкая музыка – это перворазрядная губительница нервов в своем качестве охмеляющего и отуманивающего наркотика», – говорил он, имея в виду, прежде всего, музыку Вагнера.
«Она вдвойне опасна для такого народа, который любит выпить и почитает неясность за добродетель».
Звучит музыка Вагнера
Максим Леви:
Мы сейчас послушали отрывки одной из поздних опер Вагнера «Тристан и Изольда». Эта вещь была для своего времени новаторской. В ней Вагнер применил технику композиторского письма, во многом предвосхитившую ХХ век. Неслучайно Ницше по его поводу употребляет слово «неясность». Действительно, многим современникам Вагнера этот музыкальный язык казался неясным, каким-то запутанным, нелегко воспринимался. Она и сейчас-то не всеми легко воспринимается.
А в начале ХХ века замечательный русский философ Алексей Федорович Лосев писал об Александре Скрябине: «Слушая Скрябина, хочется сделать что-то небывалое и ужасное…»
Звучит музыка Скрябина
Максим Леви:
«… ломать и бить, и самому быть растерзанным…»
Звучит музыка Скрябина
Максим Леви:
«Нет больше норм и законов. Все тонет в эротическом безумии и восторге».
Звучит музыка Скрябина
Максим Леви:
Сейчас мы слушаем отрывок из скрябинской «Поэмы экстаза».
Звучит музыка Скрябина
Евгения Полянская:
Вы знаете, такая музыка завораживает своей мощью, и в то же время вызывает смятение и тревогу... Какое же противоядие можно предложить здесь?
Максим Леви:
Можно было бы сразу, конечно, как в фильме «Доживем до понедельника», сказать: «Будем бить их Бахом» или, того хлеще, порекомендовать Григорианский хорал, подобно тому, как священники от всяческого греха и душевного смятения рекомендуют одно: пост и молитву. Но есть и рецепты более демократического толка. Их достаточно много. И один из них – творчество композитора, которого называли Моцартом XIX столетия.
Звучит музыка Феликса Мендельсона Бартольди
Максим Леви:
Его музыка, будучи довольно романтичной, в тоже время обладает достаточным спокойствием и уравновешенностью. Кстати говоря, Рихард Вагнер презирал музыку этого композитора и даже, говорят, демонстративно надевал перчатки, если случалось брать в руки его партитуры. Имя этого мастера – Феликс Мендельсон Бартольди. И сейчас мы слышим одну из его чудесных песен без слов.
Продолжает звучать музыка Феликса Мендельсона Бартольди
Владимир Леви:
Так вот, друзья, попробуем подытожить основные источники опасностей, связанных с музыкой. С какими видами музыки, кому и когда следует соблюдать осторожность.
Вещи супертонизирующие, слишком возбуждающие, заводящие. Известно, что при прослушивании 2-й венгерской рапсодии Листа, у людей, склонных к гипертонии, может повыситься кровяное давление. Такой же эффект может оказать чрезмерно горячий джаз, не говоря уж о рок-музыке, такой заводной.
Звучит ритмичная музыка
Владимир Леви:
А кроме того, может быть так называемый «эффект маятника» или «обратной отмашки», когда после возбуждения, даже приятного, приятной тонизации, вызываемой музыкой, через какое-то время возникает обратный эффект. Но так бывает после действия любого тонизатора: и кофе крепкий выпьешь, и чай, или просто что-то приятное произойдет, а потом почему-то тоска… Если эти вещи отслеживать и дозировать действие тонизирующей музыки, такой опасности можно избежать.
Звучит печальная музыка
Владимир Леви:
Аккуратнее, пожалуйста, с музыкой, которая вызывает и выражает понижение настроения, печаль, скорбь, грусть, тоску, ощущение подавленности, отчаяния. Ту, что можно назвать «музыкальными депрессантами». На свете есть много прекрасной музыки, выражающей эти чувства человеческой души. Это – необходимая музыка, нужная очень многим. Вот, если, например, вы послушаете финал 6-й симфонии Чайковского, а эта симфония выражает вселенскую тоску композитора и, быть может, предчувствие его скорой кончины, то не исключено, что вам целую неделю после этого придется лечиться от депрессии.
Далее, так называемые «грузящие», говоря современным языком, вещи.
Слишком густые смыслово, акустически, эмоционально, со слишком большим драйвом…
Звучит музыкальный пример
Владимир Леви:
Даже произведениями изумительного интеллектуального, эмоционального, духовного содержания – и ими можно отравиться, если их переслушать, передозировать, или если их слушать в не подходящем для этого в данный момент состоянии. Я знаю из своей практики психиатра случаи, когда люди идут слушать музыку, какой-то концерт, а потом неделями их приходится выводить из довольно тяжелого душевного состояния, хотя они получили массу духовного питания.
Звучит музыка типа нью-эйдж
Владимир Леви:
Есть и опасные виды музыки, которые можно отнести к так называемым «музыкальным наркотикам». Говоря о «музыкальных наркотиках», нужно сразу рассказать, что это относительно, относительно тех людей, которые склонны именно эту музыку воспринимать как наркотическую, «западать» на нее, впадать в музыкозависимость. И тогда эта музыка может чересчур отодвинуть человека от реальности. Это тоже серьезное побочное действие музыки, которое, пожалуй, заслуживает отдельной передачи.
И, наконец, то, что можно назвать музыкальной аллергией или музыкальной идиосинкразией: тоже – отдельный разговор, к которому мы еще обязательно вернемся.
Евгения Полянская:
Какую же музыку можно считать универсальным противоядием, подходящим многим людям?
Владимир Леви:
Хорошая музыка – та, которая сочетает в себе и, условно говоря, яд, и противоядие, уравновешивает контрастные действия противоположных направлений, содержит в себе самооппозицию, как хороший демократический парламент. Во время своего звучания дает сама от себя отдохнуть. Лучшие образцы классической музыки по этому принципу и строятся.
Максим Леви:
Но это касается, надо заметить, не только классики. Сейчас, под конец передачи, мне хочется предложить пример прямо-таки образцового сочетания в музыке отдельных элементов, которые именно дают отдохнуть друг от друга. Это джаз. Его давняя разновидность, стиль диксиленд.
Звучит джаз в стиле диксиленд
Максим Леви:
Кстати, джаза у нас сегодня еще не было. Так что в некотором смысле сейчас происходит взаимоуравновешивание отдельных частей в масштабе всей нашей передачи.
Звучит композиция Чарльза Торнберга
Максим Леви:
Звучит композиция Чарльза Торнберга «Рэг тигра», это что-то вроде цирковой музыки.
Продолжает звучать названная композиция
Максим Леви:
Вы слышите, как короткие, необычайно выразительные инструментальные, иногда вокальные, соло чередуются друг с другом и с игрой целого ансамбля.
Вот сейчас уморительно смешные кусочки музыки будут чередоваться с более спокойными.
И ведь заметьте: после каждого фрагмента, как и после композиции в целом остается чувство, что можно было бы, пожалуй, и продолжить. Этим, мне кажется, прозвучавший диксиленд выгодно отличается от джаза более поздних времен, где импровизации, может быть, более виртуозные происходили до полного самоудоволетворения музыканта и превращались иногда, по-моему, в какое-то музыкальное рвотное. А ведь доктора рекомендуют хорошую трапезу даже оканчивать именно с таким вот чувством, что можно было бы и еще…
Евгения Полянская:
Да, Максим, можно было бы и еще… продолжить нашу передачу, но время ее, к сожалению, заканчивается.
Максим Леви:
Надеемся, что наш сегодняшний разговор о музыкальных ядах и противоядиях был плодотворным. Его финал сопровождает современная обработка произведений Эдварда Грига «Свадебный день в Тральхаунде».
Звучит легкая инструментальная музыка
Евгения Полянская:
Прощаются с вами авторы программы Владимир и Максим Леви, звукорежиссер Михаил Максимов, музыкальный консультант Вера Бисенек, продюсер программы Ольга Копылова и редактор Евгения Полянская.
До свидания, до встречи в «Музыкальной аптеке».
Звучит легкая инструментальная музыка
|
