Отрава
слушать передачу
Поделиться
музыкальные яды и противоядия
(2)
об истории «вредной» музыки и лечении от официоза
Евгения Полянская:
Здравствуйте, дорогие друзья! В студии с вами сегодня авторы программы. Врач-психотерапевт, писатель и музыкант Владимир Леви…
Владимир Леви:
Здравствуйте, друзья!
Евгения Полянская:
Психолог и музыкант Максим Леви.
Максим Леви:
Приветствую вас, дорогие слушатели!
Евгения Полянская:
Музыкальный консультант и пианистка Вера Бисенек.
Вера Бисенек:
Здравствуйте, наши любимые радиослушатели!
Евгения Полянская:
А также ведущая и редактор программы Евгения Полянская. Доброе утро!
Звучит веселая музыка, прерываемая резким звуком
Владимир Леви:
Внимание, друзья, приготовьтесь! Сегодняшняя передача называется…
Евгения Полянская:
Музыкальные яды и противоядия.
Звучит музыкальная заставка
Владимир Леви:
Друзья мои! О благотворном действии музыкального искусства, о пользе музыки для самых разных человеческих надобностей известно с древних времен и, мы уже говорили, что едва ли не столько же времени толкуется о ее вредности, ядовитости музыки в том или другом отношении.
Древнеримский врач, грек по национальности, Соран писал своему другу, что звуки флейты, несносные даже для здорового человека, могут привести больных в бешенство.
Максим Леви:
А древнекитайский мыслитель Сунь-цзы призывал с помощью музыки бороться с врагами: «Разлагайте волю противника песнями и музыкой».
Вера Бисенек:
Вредными называли многие виды танцевальной музыки. Говорили, что вальс развращает нравственность молодежи. А уж танго вовсе считали почти порнографией.
Евгения Полянская:
Вредность или ядовитость музыки каждый понимает по-своему.
Владимир Леви:
Яд, отрава – это, во-первых, то, от чего человеку становится плохо прямо сейчас, а во-вторых, то, что тем или иным образом вредит, хотя человек может этого не замечать или заметить не сразу, исподволь. И довольно часто люди считают что-то вредным не для себя, а для других, то есть, за других решают, что им полезно, а что вредно.
Максим Леви:
Родители иногда заявляют не допускающим возражения тоном, что такую-то и такую-то музыку их детям слушать вредно. Об этом мы непременно еще сегодня скажем, но сейчас, в начале передачи, пускай прозвучит песня одного хронически отравленного музыкой молодого человека из времен, когда массовая музыкальная интоксикация благодаря радио и грамм-записи еще только начиналась.
Звучит песня Леонида Утесова
Максим Леви:
Несравненный Леонид Утесов исполнил эту смесь одесских мотивов со словами Василия Лебедева-Кумача.
Владимир Леви:
Да, эта песня сама в себе заключает и своего рода яд, и противоядие. Казалось бы, довольно примитивная, даже несколько приблатненная мелодия так здорово расцвечивается веселыми изобретательными импровизациями, что звучит даже оригинально. С удовольствием я послушал джаз Утесова и вспомнил времена своего детства и ранней юности. Тогда ведь у джаза была не простая судьба: эту музыку объявляли ого каким музыкальным ядом! Говорилось: сегодня он играет джаз, а завтра родину продаст! Считали джаз музыкой буржуазной. Максим Горький называл ее музыкой для толстых, хотя от джаза скорее похудеешь.
Вера Бисенек:
А притом происхождение свое джаз ведет от негритянского фольклора, от самых что ни на есть социальных низов. Какая уж там буржуазность! Многие добропорядочные буржуа, не говоря уж об аристократах, от джаза морщились, называя его музыкой плебейской, грубой, чрезмерно чувственной, физиологичной, даже откровенно-эротичной.
Максим Леви:
Послушать таких критиков, так это джаз подвел человечество к сексуальной революции, а уж потом рок-н-ролл завершил это темное дело.
Евгения Полянская:
Почему же джазу доставалось и с той, и с другой стороны?
Максим Леви:
Дело, мне думается, в том, что особые приемы звукоизвлечения в джазе, вот такие, например...
Звучит джаз
Максим Леви:
…особенно синкопой, вот такой вот рваный ритм, создают стойкое впечатление ироничности, насмешливости. Одним из источников возникновения джаза было, как известно, пародирование военных маршей. В марше ритм какой? Ровный, тумц-тумц…. Ать-два, левой-правой. Только так, и на зубок. А в джазе какой? Умц-тац-та… Идет явное насмехательство над солдафонской ровностью ритма. Ритм – это установленный в музыке порррядочек, как говорит в армии старшина. И получается, что джаз приучает посмеиваться над всеми строго установленными порядками. Джаз – музыка свободомыслия.
Владимир Леви:
И свободочувствия. За это и страдали те, кто его сочинял и играл.
Евгения Полянская:
И чем же лечили от этой отравы джазового вольнодумства?
Максим Леви:
У нас в стране, пожалуй, больше всего от джаза лечили возвращением к маршу. Это весьма отчетливо нам показывает пример одного произведения Исаака Дунаевского.
Звучит музыка Исаака Дунаевского к фильму «Веселые ребята»
Максим Леви:
Пьеса эта являлась одновременно и джазовой композицией, и маршем. Вы слышите, как шутливо ее исполняет ансамбль Утесова в фильме «Веселые ребята».
Звучит музыка Исаака Дунаевского из фильма «Веселые ребята»
Максим Леви:
А вот выпущенное позже массовым тиражом академическое исполнение.
Звучит музыка Исаака Дунаевского
Максим Леви:
Здесь уже нет и следа былой вольности. Это просто марш, хотя и парадной тяжеловесности в нем, все-таки, тоже нет.
Звучит музыка Исаака Дунаевского
Максим Леви:
А еще от всяческих заморских буржуазных вредных влияний, от безродного космополитизма, руководители и направлятели советской массовой культуры прописывали стилизации под народные мелодии. Вскоре после того, как в 1948-м году постановлением Первого съезда Союза композиторов всем объяснили, какая музыка правильная, а какая – нет, тот же Исаак Дунаевский, следуя генеральной линии партии и правительства, сочинил к фильму «Кубанские казаки» такие песни, которые многие стали считать народными.
Звучит песня «Ой, цветет калина»
Владимир Леви:
Они и действительно стали народными, благодаря таланту композитора.
Продолжает звучать песня «Ой, цветет калина»
Вера Бисенек:
В отрыве от народно-песенных истоков упрекали и величайших композиторов ХХ века: Шостаковича и Прокофьева. В печально-знаменитом Постановлении 1948-го года их обвиняли в формализме, космополитизме и модернизме. Музыка этих композиторов была изгнана с концертной эстрады. У Шостаковича запретили исполнять даже его знаменитые 5-ю и 7-ю симфонии.
Звучит музыка Шостаковича
Вера Бисенек:
Звучит отрывок из третьей части 5-й симфонии Дмитрия Дмитриевича Шостаковича. Эту часть сам автор считал самой удачной из всей симфонии.
Звучит музыка Шостаковича
Евгения Полянская:
Такая музыка, действительно, может быть многим непонятна, она сложна и, я бы сказала, интеллектуальна.
Вера Бисенек:
Видимо, для общественного устройства, где людей стараются приучить поменьше думать, музыка, для понимания которой нужно приложить некие умственные усилия, и впрямь оказывается «вредоносной».
Владимир Леви:
На самом деле, времена были ядовитые, отравленные идеологической паранойей.
Вера Бисенек:
И наш народ интуитивно начал лечиться от официозной государственной музыки тремя блатными аккордами.
Звучат блатные аккорды
Владимир Леви:
Хорошо помню, как я, тогда еще юноша, тоже отдал дань блатной романтике, много подбирал на фортепиано... Ребята, мои приятели, слушали с удовольствием…. Но не только блатными аккордами лечился народ от тяжелого официоза. По дворам, в подворотнях, по квартиркам звучали патефоны с полукриминальными фокстротами и танго, под которые танцевали веселые компании. А по «Спидолам», тогдашним спасительным радиоприемникам, мы ловили запретный джаз. В общем – жизнь продолжалась!
Звучит музыка
Евгения Полянская:
В эфире «Музыкальная аптека».
Наша тема сегодня – «Музыкальные яды и противоядия».
Максим Леви:
Хочу поделиться сокровенным. Своими заветными ядами. Я вспоминаю, как в первый раз записывал в студии песню. Студия была домашняя: там было не особенно чисто и ползали тараканы. И вот пока я играл и пел, рядом на стол прямо с потолка упал таракан и немедленно сдох. Мне потом предлагали ходить по квартирам и зарабатывать уничтожением бытовых насекомых своими песнями.
Евгения Полянская:
И что же это за песня была такая ядовитая?
Максим Леви:
Это была песня на стихи Есенина.
Звучит песня Максима Леви на стихи Есенина
Максим Леви:
Кстати, именно с той поры я сам начал понемногу лысеть.
Продолжает звучать песня Максима Леви
Вера Бисенек:
Ну, все ясно, в этой песне кони дохнут, куда там таракану. Но давайте дослушаем, там ведь есть и противоядие.
Продолжает звучать песня Максима Леви
Евгения Полянская:
Спасибо, Максим, за песню.
Вера Бисенек:
Ядовитой и лечебной может быть музыка любого жанра: от академической до блатной включительно. И определяет это качество исполнения, то, что получается на выходе, конечный продукт. Для меня, как для профессионального музыканта, главным музыкальным ядом является некачественное исполнение классики.
Евгения Полянская:
К разговору подключается наш звукорежиссер и композитор Михаил Максимов.
Михаил Максимов:
Вера говорила о некачественном исполнении, а я вспомнил пушкинские «Маленькие трагедии». Давайте послушаем фрагмент из «Моцарта и Сальери»
Звучит фрагмент аудиоспектакля «Моцарт и Сальери» по трагедии Пушкина.
Моцарт предлагает Сальери послушать скрипача, которому говорит: «Что-нибудь из Моцарта». Скрипач ужасно фальшивит. Моцарт, к ужасу Сальери, смеется.
Владимир Леви:
В этой сцене Моцарт предстает перед нами как человек удивительной душевной открытости, готовый принять в музыке самое разное, терпимый к разному, мягко говоря, качеству исполнения его собственного сочинения. Наверно, такая открытость и есть качество настоящего гения. И поэтому его музыка так легко открывает путь к душам громадного числа людей уже третье столетие подряд. И служит универсальным музыкальным лекарством.
Звучит оркестровая музыка
Евгения Полянская:
Мы с вами послушали Моцарта, и мне вот о чем захотелось спросить: однажды мы вспоминали Парацельса, который говорил, что все есть лекарство, и все становится ядом при передозировке. Неужели это относится и к музыке Моцарта?
Максим Леви:
И Моцарта можно, наверное, хватить лишку, хотя и трудно, как, например, трудно объесться свежими овощами или фруктами, но при определенном старании и это получится. Есть и те, у кого на Моцарта имеется что-то вроде аллергии, по крайней мере, в некоторые периоды жизни. Вот слышал от одного рок-музыканта, что Моцарт – это попса, не мужская музыка, поэтому он ее слушать не любит.
Владимир Леви:
Объесться можно даже и спасительными витаминами, а назвать Моцарта попсой – это уж, извините, музыкальный экстремизм, свойственный, как правило, довольно юному возрасту и большим амбициям. Им подавай чего-нибудь покруче!
Евгения Полянская:
По-моему, мы подошли к вечной проблеме отцов и детей, конфликта поколений, которую никак не обойти в передаче о музыкальных ядах и противоядиях.
Максим Леви:
Часто музыкальные предпочтения младшего поколения кажутся ядовитыми старшему, и наоборот. Чего стоит только битва, разыгрывавшаяся когда-то вокруг рок-н-ролла, а теперь – других видов специфической молодежной музыки, таких как рэп или хеви-метал.
Владимир Леви:
Однажды я оказался вблизи места, где происходила тусовка металлистов. Я постоял, послушал и буквально за две минуты этого слушания почувствовал себя совершенно отравленным. Во мне появилась какая-то злоба, захотелось кому-нибудь сильно врезать.
Звучит музыка в стиле хеви-метал
Владимир Леви:
А потом я увидел молодых людей, выходивших оттуда, и увидел, что они жизнерадостны, благожелательны. И я понял, что эта их музыка, выражающая и возбуждающая, казалось бы, агрессивность, для них самих была чем-то вроде лекарства или даже наркотика. Они находили в ней кайф и были совершенно довольны и музыкой, и собой, и жизнью.
Максим Леви:
На западе довольно подробно изучали влияние на агрессивность человека разных музыкальных жанров. Выяснилось, что при прослушивании определенной музыки эмоции гнева, злобы возникают у тех, кому она не нравится. Родители напрасно думают, что их дети-подростки становятся агрессивными от того, что слушают свой обожаемый хеви-метал. Скорее, агрессивными становятся они сами, взрослые, которые эту музыку терпеть не могут.
Евгения Полянская:
Так что же получается, не так страшен черт как его малюют?
Максим Леви:
Вред, конечно, есть. Хотя бы уже от того, что музыка вносит раздор между людьми, тогда как призвана их объединять. Иногда причину путают со следствием: музыкальные вкусы являются чаще индикатором, показателем некоторых черт характера, некоторых внутренних проблем личности или даже целого поколения. Любопытный факт: социологические исследования показали, что поклонники стиля рэп отличаются более терпимым отношением к мелким правонарушениям, небольшим магазинным кражам, всякого рода хулиганствам.
Звучит рэп
Максим Леви:
Это что, музыка их сделала такими? Позвольте усомниться. Есть утверждения еще и похлеще: что определенные виды эстрадной музыки увеличивают риск суицида, чуть ли не склоняют человека к самоубийству. Один исследователь говорит, что жестко акцентированный, лишенный вариаций ритм рок и поп музыки формирует так называемый «застревающий тип мышления» с навязчиво повторяющимися мыслями.
Владимир Леви:
Вполне вероятно, что с таким типом мышления человеку труднее быть гибким в своем отношении к жизненным проблемам, находить варианты их решения. Но вот увеличение риска суицида далеко не очевидно. Среди поклонников тяжелого металла, действительно, есть тенденция к увеличению числа попыток самоубийства и других видов саморазрушительного поведения. Но их музыкальные увлечения – только показатель тех внутренних конфликтов, которые есть в массе у этих ребят и от которых они убегают в свою музыку.
Евгения Полянская:
Так все-таки вредно слушать такую тяжелую музыку или нет?
Максим Леви:
И да, и нет. Юность – время, когда человек чаще, чем в других возрастах, испытывает состояние душевного смятения. Вот человек и ищет такую музыку, которая его состоянию соответствует. Это может приносить какое-то облегчение переживаниям, но есть риск в этих переживаниях и застрять. А чтобы из них двигаться куда-то дальше, желательно слушать что-то другое.
Евгения Полянская:
Тогда, что же мы предложим с вами в качестве музыкального противоядия?
Владимир Леви:
Есть два универсальных лечебных принципа для всего: и в медицине, и в психологии. Один, называемый аллопатическим, – это лечить противоположностью: жар – холодом, повышенную кислотность – щелочью и так далее. А другой подход – гомеопатический: лечить подобное подобным. В воздействии музыки тоже возможен гомеопатический подход. Нечто совсем непохожее, противоположное тому, на что человек подсел, на чем зациклился, – скорее всего, просто не будет воспринято, не подействует. Подобное – подобным, но... другим, измененным подобным.
Максим Леви:
И вот только одно из многих возможных гомеопатических противоядий к агрессивности тяжелой рок-музыки, а также тупости и пошлости многих эстрадных шлягеров – тоже эстрада, но несколько другая. Эстрада, выросшая из бардовской песни, которая, так сказать, профессионализировалась. Это эстрадное направление отличается, прежде всего, умными, содержательными текстами песен, но там есть и зажигательный ритм, и богатая аранжировка. А произведение, которое я хочу вам представить, замечательно еще тем, что в нем вопрос взаимоотношения разных поколений, отцов и детей, конструктивно и очень весело разрешается. Это песня Георгия Васильева и Алексея Иващенко.
Звучит песня Ивасей
Евгения Полянская:
Уверена, что большинству наших слушателей действительно стало веселей от этой песни. А сегодняшний выпуск Музыкальной аптеки подошел к концу. Прощаются с вами авторы программы Владимир и Максим Леви, звукорежиссер Михаил Максимов, музыкальный консультант Вера Бисенек, продюсер программы Ольга Копылова и редактор Евгения Полянская.
До свидания, до встречи в «Музыкальной Аптеке».
|
